— Эйва! — неожиданно громко раздался истошный женский визг
справа, заставив меня обернуться, рассеяно отметить, что я уже иду
вдоль невысоких каменных хижин.
— Эйва! Держите её! — рыкнул мужской голос, следом полный
ненависти второй:
— Убить!
— Нет! Ведём к вождю, — возразил третий и меня тут же
подхватили, грубо дёрнув за шиворот, потянули в сторону большого
здания.
— Я не Эйва… — просипела, с трудом сообразив, что обращаются ко
мне, но хлёсткий удар по лицу, отчего моя голова резко дёрнулась
назад, заставил смолкнуть, а зло брошенные слова повергли в
ужас.
— Молчи, ты убила моего сына! Вождь решит твою судьбу.
— Ты ранила Груда, — зло прошипели рядом.
— Я не…, — ещё один болезненный удар и меня поглотила
спасительная темнота.
— Нет, мы не будем ее убивать! — громкий рык мужчины,
окончательно выдернул меня из пограничья сна и яви, но открывать
глаза я не спешила. Сознание было мутным, мысли плавно ворочались в
голове. А боль, казалось, только усилилась, руки, ноги, лицо жгло и
кололо, в затылке пульсировало, и противная слабость не спешила
меня покидать.
— Она враг! Дочь нашего врага! — неистово закричала женщина, в
её голосе слышалась боль и отчаяние.
— Грон не отступится, надо прекратить эту многолетнюю войну.
Иннес начал её, нашему клану и завершать!
— Как? — заголосили несколько мужских глоток. От их яростного
крика я испуганно вздрогнула, чуть приоткрыв глаза, увидела над
собой тёмный деревянный потолок. Подняться или даже повернуть
голову сил уже не хватило, и я попыталась позвать на помощь, но из
горла раздался лишь хрип.
— Кровные узы, — проскрипел старческий голос, своими словами
прекратив не недовольный гомон, — Арран не будет нападать на племя,
породнившееся с ним.
Тишина радовала мою чумную от невыносимой боли голову недолго,
снова раздался взбешённый рёв, в котором невозможно было разобрать
ни слова. Вслушиваясь в крики полные ненависти, я думала лишь об
одном: «Что это за место такое, где избитой, раненой девушке не
оказали первую помощь?»
— Она враг! Она убила Балоха! И вы хотите принять её в наш клан!
— кто-то взревел, что-то треснуло, раздался противный звон.
— Эйва не посмеет! — рявкнули в ответ, — иначе будет навеки
проклята Вхагаром!
— Я всё решил! — низкий с хрипотцой голос повелительным тоном
прекратил дальнейший спор, после этих слов меня грубо подняли на
ноги, кто-то сильно сжал мою ладонь, чиркнув ножом по внутренней её
части, забормотал.