Круто? Не то слово…
Хорошо тут, в больших городах,
пленные время проводят. У нас в Мацуяме такого не было. Некоторые
даже в кимоно щеголяют. Причем, на мой взгляд, в весьма
дорогих.
Пообедать у нас с поручиком не
получилось. Даже заказ не успели сделать. Дверь ресторана открылась
и на пороге появился штабс-капитан. Обвёл зал глазами, перед этим
поморщился, точь в точь как Александр Владимирович.
Быстрыми шагами вошедший приблизился
к нашему столику.
- Прошу проследовать к адмиралу.
Сказано это было поручику. Я, хоть и
с наградой на груди – нижний чин. Хорошо ещё в ресторан пустили.
Дома такое у меня вряд ли получилось.
Да, дома… Сейчас я место, куда попал,
как-то незаметно для себя стал домом называть…
Не говоря ни слова поручик встал
из-за стола. Я – за ним следом.
Что там опять с адмиралом стряслось?
Раз мы его уже спасали…
Оказалось, что во Владивосток мы всё
же отправляемся. Это, опять же со слов Александра
Владимировича.
Его, как мы в порт вернулись, к
Рожественскому пригласили. Ну, или к кому-то ещё. До меня
информацию об этом не соизволили довести. Я весь на ветру продрог,
пока он вернулся. Что в Мацуяме, что здесь погода какая-то
ветреная, да и влажность высокая. Не нравится мне такой климат, но
меня кто бы спрашивал.
- Возвращаемся во Владивосток, - на
ходу сообщил мне поручик. Мне рукой махнул, чтобы я за ним шёл.
- Матросов и солдат на «Воронеже»
опять вывозят, а мы – отдельно…
Ага, мы – значит это и меня
касается.
- Генерал-майор Данилов, что
возглавляет комиссию по приему пленных в Японии, распорядился
Рожественского и его сопровождающих на транспорте «Якут»
отправить.
Вот, это правильно. Мне с солдатами и
матросами во Владивосток сейчас совсем не с руки вместе следовать.
Многие из них на меня обиду затаили. Не допустил я их до
адмиральского тела, не дал его на лоскутки порвать. Да, впрочем, он
и сам виноват. Как вышел к ним – орать начал, вёл себя не особо
подобающе. Нельзя так с народом…
Нет, мы с поручиком себя, конечно, в
обиду не дадим, но покалечим ведь многих. Сэнсэй учил по
возможности лишний раз кулаками не махать, свои умения
направо-налево не использовать. Вот, как в тот раз, когда морячок у
меня пол кисета махорки отсыпал. Ну, поломал бы я его, но в этом
нет никакой чести воину. Самый лучший бой – которого ты избежать
смог. Так же, кстати, дед всегда говорил – самая лучшая операция,
которую не понадобилось делать, получилось её избежать или
предупредить. Ну, а он – врач от Бога. Так все говорят, не только
друг его Соломон Соломонович.