- Сэнсэй ещё нас с тобой переживёт,
успеем у него поучиться. – поручик усмехнулся.
- Не, мы – дольше жить будем…
У меня как гора с плеч спала, даже на
душе легко-легко стало.
- Я – тоже домой, - заверил я
поручика.
Между тем, в лагере военнопленных
каждое утро у ворот толпа собиралась. Солдаты, матросы и офицеры
японской лагерной администрации чуть ли не хором один единственный
вопрос задавали – когда их домой отправлять будут?
Ответ ежедневно был один и тот же –
ждите.
Перемирия заключено, значит –
скоро.
Однако, ожидание затягивалось.
Российский император ратифицировал Портсмутский договор только в
октябре. Еще через четыре дня последовал Манифест о мире с Японией.
В этот же день было дано Высочайшее соизволение о демобилизации.
Однако, увольняли со службы офицеров и нижних чинов не всех сразу и
не в один день. Демобилизация должна была закончиться только в
апреле следующего одна тысяча девятьсот шестого года.
Линевич отдал приказ о возвращении с
Дальнего Востока офицеров, нижних чинов, а также чиновников,
состоящих прикомандированными в Маньчжурских армиях, в свои части.
Однако, план демобилизации полетел кувырком — в Чите и Харбине
начались народные волнения.
Сначала забастовали читинские
телеграфисты, их поддержали другие железнодорожные служащие.
Демонстранты сделали попытку овладеть складами с оружием. Их
рассеяли, при этом один рабочий, пытавшийся напасть на офицера, был
ранен. После этого забастовку поддержали учащиеся старших классов
мужской и женской гимназий, семинарии, реального и ремесленного
училищ Читы. Связь армии с Россией была утрачена. Линевич отдал
приказ о сбережении железнодорожного и телеграфного имущества и
отправил полковника Захарова с двумя железнодорожными ротами и
ротой телеграфистов на станцию Манчжурия. Чуть позже этот отряд был
усилен еще одной телеграфной и одной железнодорожной ротами.
Задачей Захарова было восстановление железнодорожной и телеграфной
связи с Читой и Иркутском.
Почти одновременно, буквально на
следующий день, к забастовке присоединились и служащие КВЖД.
Захарову удалось арестовать часть телеграфистов на станции
Манчжурия и заменить их военными. Однако, связь с Петербургом
главнокомандующий вынужден был поддерживать только через Пекин.
Вскоре перестала работать и
Кругобайкальская железная дорога.