– О чем шепчетесь, девочки, не обо мне? – Денис остановился
ровно напротив нашего стола и, ловко подхватив соседний стул, нагло
уселся во главе. – Оу, Смирнова, сосиска в тесте, как
предусмотрительно с твоей стороны. Я как раз голодный.
Все, Соколову можно было выносить. Как сказал бы врач:
успокойтесь, больной, доктор сказал в морг - значит, в морг!
Денис, он же черт, выпрыгнувший из табакерки, своим эффектным
появлением был очень доволен и уже вовсю уплетал мою булку, которую
в наглую своровал с тарелки. Последнюю, между прочим. Но мне было
все равно, потому что я тоже была довольна. Да что там довольна! В
этот момент я готова была расцеловать Королева. Потому как, когда в
столовой показался Кирилл и поспешил составить компанию своей
новоиспеченной пассии, та нервно фыркнула и что-то раздраженно
бросила в его адрес.
Вот это зависть! Ярчайшее ее проявление — хоть сейчас в учебники
записывай.
– Эй, Смирнова, а ты чего такая довольная сидишь? –
поинтересовался с лукавым прищуром Королев, наблюдая за моей
довольной физиономией. – Я бы на твоем месте наоборот плакал.
– А? – тут же отозвалась я, все еще не выпав из нирваны.
– Она всегда у тебя такая? – усмехнувшись, поинтересовался
Денис, обратившись к Марине. — Или ей сегодня в чай чего-то
подмешали?
Я мгновенно вернулась с небес на землю и недовольно посмотрела
на парня.
– Еще одно слово, Королев, и помни: ты труп, – медленно
процедила я.
— О, да еще и буйная! — притворно округлил он глаза, схомячивая
уже вторую половину булочки и чуть отодвигаясь подальше.
Маринка вообще сидела ни жива ни мертва и алела, словно спелый
томат на солнцепеке.
Похоже, что этот клоун доморощенный и ее умудрился смутить.
— А ты, вообще, чего приперся? — спросила, как можно
невозмутимей и, пытаясь при этом игнорировать заинтересованные
взгляды, направленные на наш столик, который вдруг стал объектом
повышенного внимания. — И еще, тебе никто не говорил, что воровать
чужие хлебобулочные изделия — это как минимум некрасиво, а как
максимум статья.
— Рисовать на чужих окнах, помнится, тоже входит в состав
преступления, — как ни в чем ни бывало откликнулся Денис. — Как оно
там с точки зрения уголовного кодекса называется? Вандализм? —
спросил, одаривая меня насмешливым взглядом.
Марина слегка растерялась. А вот я, кажется, покраснела до
кончиков ушей.