— Ах ты! Да ты! Ну держись! — я тут же забыла и про Соколову и
про то, что еще с пару минут назад думала, как бы в очередной раз
выступить свахой, разозлилась не на шутку. Сжала влажную тряпку,
которую все еще держала в руке, и со скоростью артиллерийского
снаряда запустила ее в Королева. Боевое орудие достигло цели.
— Вот значит как? И это вместо того, чтобы поцеловать своего
спасителя? — как-то очень недобро усмехнулся Денис, стаскивая с
лица мой боевой снаряд. — Ну все, Смирнова, тебе хана!
— Ай! — тряпка тут же в ответку полетела в меня.
Вот и отмыли окно, называется.
Не знаю, сколько бы еще длилось наше противостояние, но в
какой-то момент все закончилось. Денису надоело перекидываться
мокрым снарядом, и он просто решил меня догнать.
Я убегала, как могла. Солнце уже почти зашло за горизонт, когда
парень все же исхитрился и смог-таки перехватить меня за куртку,
отчего я неожиданно потеряла равновесие, и мы вместе повалились на
гладкую поверхность крыши.
Все, как и в прошлый раз, на батуте — глаза в глаза, только на
этот раз страха не было. Напротив, меня переполняло чувство
невероятного веселья. Денис нависал сверху, а после быстро
перекатился в сторону.
Еще какое-то время мы молчали, не в силах подобрать слов, только
безудержно смеялись. А после, парень чуть повернулся, заглядывая
мне в глаза.
— Слушай, Кать, а почему не ты? — вдруг задал он совсем уж
непонятный вопрос.
— Что не я? — машинально переспросила, не переставая улыбаться и
разглядывая все те же знакомые смешинки, затаившиеся в глубине его
взгляда.
— Ну, ты говорила, что каждая девчонка в универе мечтает быть со
мной. Но не ты… я прав? Почему?
Не знала, что ответить. Просто не могла оторваться, разглядывая
его лицо. Наверное, нужно было рассмеяться. Сказать что-нибудь
эдакое, но не смогла. Просто улыбка почему-то сама угасла на моем
лице.
— А мне обязательно нужно быть, как все? — ответила вопросом на
вопрос, продолжая смотреть в его глаза.
Это все мне не нравилось. Не нравилось то, как на миг замерло
мое сердце, а затем неожиданно ускорило ход… не нравилось, как сам
Денис смотрел на меня: неожиданно проникновенно и без малейшего
признака привычной насмешки или иронии. Даже воздух, казалось,
сгустился, становясь каким-то необычайно вязким — таким, что даже
дышать стало тяжело. И почему мне вдруг стало не все равно, как и
почему он на меня так смотрит…