Нет, не так. Кажется… я не могу сказать точно, потому что плохо соображаю, я слегка, совсем чуть-чуть, практически незаметно тянусь к ним. Я уверена, что муж хочет поцеловать меня и, как ни странно, готова к этому.
Только все получается наоборот. Я открываю глаза и вижу, как Шамиль уворачивается в сторону. А еще… нет, он не тянется ко мне за поцелуем, он всего лишь встает с кровати, все еще придерживая меня за талию. Просто хочет опустить на пол и отойти от меня подальше.
Мне просто показалось, что он хочет прикоснуться к моим губам…
Еще вчера он готов вставить мне хоть куда, а сегодня уворачивается от поцелуя. Как это вообще понимать? Он брезгует мной? Я противна? Что это, черт возьми?!
И почему я в какой-то момент совсем не против такого поворота событий? Один день и все, сдалась? Поглядела пару секунд в красивые глаза и все, растекаюсь лужицей? Перед человеком, который еще несколько часов назад готов был трахать меня без спроса, которая сделал меня женщиной и стал моим первым, при этом называя грязной шлюхой!
Идиотка.
Боже, не мудрено, что дядя и тетя смогли провернуть то, что провернули. Легковерная дура, готовая все прощать и подписываться под чем угодно!
Страх, гнев, обида, все это разом захлестывает меня и я бегу. Шамиль и не удерживает меня, он занят тем, что раздевается, кажется, готовится ко сну, а вот мне хочется провалиться сквозь землю, поэтому я не нахожу ничего лучше, кроме как закрыться в ванной на полночи. Такой вот идиотский побег.
Жаль, что это не может стать решением всех проблем.
Утро следующего дня пришло на удивление быстро. Я вернулась в спальню далеко за полночь и измученный терзаниями мозг буквально отключился. Мне ничего не снилось, а рано утром я не заметила, как муж встал и ушел по обозначенным вчера делам. Не заметила, как свет полил в окно. Проснулась, лишь когда стук в дверь стал довольно настойчивым.
Фатима ждала меня и была уже одета. Дала мне десять минут на сборы и ушла вниз.
Нехотя я снова поплелась в ванную – умываться. Нужно было хоть как-то заставить себя проснуться и лучшим средством стали события прошлых дней, которые водоворотом завертелись в голове.
- Проклятье, - выдохнула я, всматриваясь в собственное отражение в зеркале. Лицо было словно чужим. Мне показалось, что я осунулась, и без того довольно ярко выраженные скулы теперь стали еще отчетливее выделяться на бледном лице, а взгляд… взгляд и вовсе потух. Некогда яркие зеленые глаза, которым все всегда завидовали теперь походили на два бездонных болота, в которых никому не захотелось бы утонуть.