- Испугался, Вул. Ничего, я сам струхнул слегка. Давно мы с
Ягирой так не собачились. Вон даже Перуна побеспокоили, уж на
сколько он терпеливый бог, а и то не удержался, сам нас мирить
пожаловал.
Он вновь задумался и замолчал, пуская дым из перепутанной бороды
и почесывая холку рычащего от удовольствия волку. Сколько он так
просидел, может полчаса, может больше, Федор сказать не мог. Время
остановилось, как и остановились все мысли в голове. После всего
пережитого, он сидел в состоянии полного отупения, рассматривая
немигающим взором костер, и приходил в себя.
- Ну что же. – Прервал молчание Чащун, и повернул к парню
голову. – Давай знакомится.
- Откуда же ты свалилось на меня,
чахлое создание? – Дед смотрел на вздрагивающего Федора немигающим
взглядом снизу вверх, но ощущение у парня было такое,
что на него наваливается, огромного роста, выше на три головы,
могучий мужик, с недобрыми намерениями. Глаза Чещуна
сверлили лицо новоявленного попаданца взглядом
хладнокровного убийцы-лаборанта, выбирающего себе
очередную белую мышку из клетки для провидения опытов, потому как
предыдущая издохла, не выдержав свалившего на нее счастья - быть
причастной к научным изысканиям доброго дедули.
- Я...- Попытался произнести Федор пересохшим ртом, но у него
ничего не вышло, только хриплый вздох вырвался из саднящего, словно
ободранного наждачной бумагой горла.
- Эка тебя как. - Хмыкнул в бороду дед, обдав парня клубами
дыма. – На-ка вот, глотни. – Он достал откуда-то из-за пазухи
небольшой кожаный бурдюк, и практически насильно сунул его в не
слушающиеся руки Федора. Тот поднес его к трясущимся губам и сделал
глоток.
Что-то приятное, прохладное и сладкое, со вкусом пчелиного меда
и вина, смочило страдающее горло, принеся облегчение, снизив
прокатывающуюся по телу волнами дрожь, и успокоив трясущиеся руки,
до состояния легкого подергивания.
Наш герой уже успел до этого, в своем, канувшим в небытие мире,
попробовать спиртное. Но только в тот раз это был тоже сладкий на
вкус, но противный до тошноты, запретный в его возрасте, напиток, в
виде дешёвого портвейна.
В его ушедшем, бесшабашном детстве, они с другом Ванькой, пили
уже вино, скрываясь от всех, на скамеечке в парке. Под закуску
поделенного на двоих Чупа-чупса, и полупустой пачки
чипсов, (на остальное тогда денег не хватило), они заглатывали из
горлышка тягучую противную жидкость, давясь и кашляя, но чувствуя
при этом себя героями, совершающими подвиг.