— А кто вам сказал, что я ошиблась? — строго произнесла женщина.
— Речь шла о сомнениях и неуверенности.
— Когда дело касается истины, госпожа Дубровская, все мы рано
или поздно сталкиваемся с ошибками. Даже такой опытный человек, как
вы.
— Мне не понравился ваш ответ. Вы отвечаете слишком
расплывчато!
— Взгляните на ситуацию с другого ракурса.
— Нет другого ракурса! Я победила противника, но… Осталось
чувство какой-то неудовлетворенности. Подозрения, что ли?
— Не все противники заставят вас выкладываться на сто процентов,
госпожа Дубровская, — сухо ответил академик. — А вот насчет
подозрений прошу разъяснить подробнее.
— Мне кажется, что это пока не конец. Мое чутье еще никогда не
подводило.
— Хмм… — Академик лишь задумчиво хмыкнул. — Найдите
доказательства ваших подозрений. Поговорите с генералом
Василевским. Вернитесь в Японию и продолжите расследование.
Руководство вам доверяет.
— Не доверяет. После некоторых инцидентов они искренне верят в
то, что я кровожадное животное, которое калечит людей без причины,
— сухо ответила она. — И порой… мне кажется, что они правы!
— Животные не бывают кровожадными, госпожа Дубровская. Они
калечат только в тех случаях, когда хотят есть, или когда охраняют
свою территорию. А то, что случилось с Давидом и Аскари, я полагаю,
не что иное как максимализм. Вы сами хотели преемников. Руководство
выделило вам двух талантливых людей, из которых есть шанс взрастить
хороших оперативников, — прокомментировал академик. — Вы
сомневаетесь в своей компетентности?
— Нет. Я сомневаюсь в том, что руководство рассмотрит мою заявку
без неопровержимых доказательств, — вздохнув, ответила женщина и
залпом осушила стакан.
— В таком случае вам ничего не остается, кроме как отключить
ваше чутье.
— Убедили, — усмехнулась женщина.
— Сарказм здесь неуместен, — ответил академик. — Почувствуете
приступ — не тяните. Сразу звоните мне. Всего доброго!
— И вам не хворать, — вздохнула женщина и отключила
аудиосистему.
Внезапно свет в каюте начал моргать, а по стенам каюты прошли
вибрации.
— Дьявол! — выругалась Дубровская. — Я никогда не привыкну к
этому…
— Госпожа. — В каюту зашел молодой человек в серой шинели. Его
лицо было непроницаемым, а один глаз скрывался под черной повязкой.
— Мы пересекли границу Российской империи. Через два часа будет
первая посадка.