Анка слушал жалобные голоса рыжих и
понимал, что надо идти наводить порядок. Устроили, понимаешь,
позорище!
Он быстро прошёл из своего крыла
усадьбы в холл. Наконец-то было на ком сорвать злость!
— Что вы тут разнылись? — Анка бешено
уставился на воющего от боли Румо, и тот заткнулся. — А ну, пошли
переодеваться к завтраку! Не хватало ещё объяснять медику, что
случилось в парке!
Но Анка опоздал: медик уже припёрся.
Раздался мелодичный звук открываемой входной двери. Слуги сразу
подобрались, засуетились.
Анка в раздражении обернулся: щас он
пошлёт этого медика к хэдовой бабке!..
Парень подался было вперёд... и
застыл на месте. От дверей в сопровождении двух военных в
бело-синей форме Дома Сапфира шёл высокий светловолосый мужчина с
холодными голубыми глазами.
Это был регент Дома Аметиста,
аттерахатт* Эльген Реге Линнервальд.
Вид у него был такой суровый и
раздражённый, что рыжие сразу перестали мешаться под ногами, а
мажордом бросился по коридору докладывать леди Антарайн, что прибыл
высокий гость.
Гость и в самом деле был очень
высокий — метра два. Анка видел его раньше только на голо и не
ожидал, что он такой здоровенный и крепкий. Ведь регенту было уже
под двести.
Выглядел он, однако, едва ли на
сорок. Только глаза соответствовали возрасту — льдистые, колючие,
останавливающие кровь и дыхание.
— Мать моя Тёмная! — вырвалось у
Анки.
Регент услышал.
Он обвёл взглядом холл, где
собралось, несмотря на ранний утренний час, очень много народа.
Остановился на всех четырёх мальчишеских лицах, считывая эмоции и
невысказанные слова.
— Что тут происходит? — спросил он
строго.
По коридору заметались слуги. Завтрак
следовало ускорить.
Леди Антарайн, одетая и причёсанная
совершенно обычно, видимо, регента утром не ждали, вышла
Линнервальду навстречу.
— Реге, — улыбнулась она. — Ты
торопился так, что я не успела заварить для тебя йилан.
— Что за побоище у вас было? —
нахмурился Линнервальд. — Почему мальчишки все в синяках?
Рыжие испуганно молчали, и
Линнервальд остановился взглядом на Анке.
Он, наверное, знал семейство молодого
эрцога Хьюго Тьсимьена. То, что они с Анкой не были представлены
друг другу, не говорило вообще ничего. Мальчишка в доме до
совершеннолетия — почти имущество.
— Это недоразумение, — четко произнёс
Анка, заводя руку за спину и показывая рыжим кулак. — Мы играли в
дуэль на палках и немного перестарались и увлеклись. Есть такие
дуэли в старом колониальном кодексе. Мы не думали, что будет
столько адреналина и начнётся настоящая потасовка. Может, кто-то из
ребят сейчас и обижен, но переломов нет, только синяки.