Да ей же двадцать три года, о чём она
вообще думает?!
* *
*
Мик вышел из дома в розалии и быстрыми
шагами направился в Альгус. Внутри всё медленно начинало
скручиваться, а голова становилась то лёгкой, то тяжёлой. Странное
чувство — будто он вдыхает воздух без всяких пауз. С ним
поздоровался незнакомый голюдь, но он не смог ничего сказать и
просто кивнул. На улице хотелось выйти куда-то. Словно он в
захламленном пыльном помещении.
Покинув ворота Ваабиса, ему стало
легче. Поля скоро снова покроются цветочным покрывалом, а пока, то
тут, то там остатки порванного снежного покрывала цепляли взор.
Распахнув пальто, он с удивлением отметил, что ему совсем не жарко.
Кожа словно горела.
Пытаясь разобраться в себе, он тихо
открыл калитку и, не оповещая о своём прибытии, забрался во всегда
приоткрытое окно в свою комнату на первом этаже. Аккуратно
спрыгнув, он прислушался. В соседней комнате о чём-то разговаривали
Кунц с Лавией. Значит, не услышали.
Он быстренько переоделся и,
оглянувшись, будто его мысли могут подслушать, прилёг на кровать и
стал водить пальцем по стене, вспоминая каждую деталь лица той
девушки, что привёл в дом Гург. Он ещё не понял, что произошло, но
это что-то сильно сжимало ему сердце и не давало нормально дышать.
Так, что он был вынужден встать.
В горле пересохло. Он быстро выпил
небольшой шарик воды и тихо пошёл на кухню в поисках чего бы
перекусить. Эти волнения сильно обострили аппетит. Вообще он много
ел, особенно после спасения с птичьего острова. Однако не
поправлялся. Такой уж у него организм.
Наложив целую гору съестного, он также
бесшумно переступал на носках. Вдруг ухо зацепилось за разговор и
не в силах удержаться, он прислушался, о чём говорит семейная
чета.
— ... пришли. Я сказала, что ничего не
знаю, но точно помню, что перед поездкой он спрашивал — приходила
ли ему посылка. Я тогда не придала этому значения, но сейчас не
знаю, что и думать.
— Тут нечего думать. Это не Гург.
Какой-то больной идиот, успокойся.
— Но...
— Никаких «но», ты же ничего такого
потом не говорила полицейским?
— Нет, я вспомнила об этом на допросе,
но ничего не сказала.
— Вот и правильно. Ты бы сделала
только хуже. Виноват он или нет — сидел бы сейчас.
— Ну не надо, — вздохнул чуть не плача
голос. — Ты мне расскажешь, что там произошло? Мне передавали
слухи. Это правда?