Огромное, вычурное, сливающееся с соседними корпусами, из
которых складывались границы проспекта, здание метрополитена
приближалось. Я так ожидал увидеть турникеты на входе или рамки
металлоискателей, что растерялся, когда ничего этого не
оказалось.
Внутри павильон в точности соответствовал своему внешнему виду.
Монументальные колонны, между которыми очевидно двигались ленты
эскалаторов, не то подпирали стены, не то выпирали из них в
насмешку над здравым смыслом в архитектуре. Над каждым выходом
горели люминесцентные указатели, в которых я почти сразу распознал
записанные латинскими буквами номера. Гроздья болезненно белых ламп
освещали этот человеческий муравейник, в котором бурлили хаотичные
толпы, стены украшала мраморная облицовка, а за барьером, словно
музейный экспонат, высилась статуя офицера в фуражке и с мечом,
которым он кому-то угрожал.
И вновь дежа вю, снова это мерзкое чувство, когда на языке
вертится, а сформулировать не можешь. Я точно ни разу не видел
похожих памятников в своём городе. Гораздо привычнее было бы
увидеть стоящий на постаменте танк или самолёт, но такая помпезная
фигура…
Тем временем я оказался в быстро продвигающейся очереди у одного
из десятков окон. Судя по всему, это были кассы, как в аэропорту,
или приёмные, как в каком-нибудь отделении городского министерства
или, что хуже, в поликлинике.
Снова накатила лёгкая паника, когда я увидел, что люди впереди
меня очевидно расплачиваются деньгами, но некоторые из
присутствовавших просто давали операторам на той стороне карты
наподобие той, что была у меня во внутреннем кармане.
По-крайней мере, я на это надеюсь. Иначе будет больно.
Наконец очередь дошла и до меня. Я подошёл к окошку, сменив
получившего билет на рейс мужчину, и морально приготовился к
полному фиаско. Нет, подслушать его разговор с кассиршей мне
удалось, но хрен знает, смогу ли я не вызывать подозрений.
— Цель поездки? — безжизненно, словно робот, произнесла едва
различимая фигура за мутной перегородкой.
— Домой, — чуть севшим голосом ответил я.
— Ваш идентификатор.
Я слегка дрожащей рукой достал свою карту и вложил в углубление
под стеклом.
Худая, покрытая неровными родинками рука с тонко остриженными
ногтями моментально забрала её.
Я услышал тонкий писк, который почти сразу же разбился на
многоточия, словно где-то между собой коммутировали модемы. Или
нет, не так: словно кто-то быстро считывал штрих-кода лазером.