С каждой минутой плачь Ольги становился все сильнее и
безнадежней. Он был настолько продирающим, настолько печальным и
безнадежным, что даже непрошибаемая 'толстокожая' к чужому горю
Верка не могла выдавить из себя и слово.
Глафира Викторовна не помня себя встала с койки и ведомая
материнскими чувствами направилась к девочке. Аккуратно присев к
ней на край кровати, она здоровой от гипса рукой принялась
поглаживать плачущую девочку по голове.
Та, уткнулась ей лицом в застиранный халат, и продолжила
плакать.
- Да закройся ты уже наконец! - не выдержала продирающего
до самой души плача Верка - Это же просто невозможно слушать!
Старушка слегка повернулась в сторону говорившей, не
прекращая поглаживать девушку по волосам и женщина нахохлившись
замолчала, лишь периодически зло посматривая на Ольгу.
Постепенно девушка перестала плакать, сил не осталось.
Лишь только шумные, хаотичные вздохи показывали окружающим, что еще
ничего не закончилось...
3.
Шумный быстрый топот подсказал мужчине, что по коридору
кто-то бежит.
- Борис Владимирович! - донеслось из-за закрытой двери и
она рывком распахнулась.
Хозяином кабинета был тучный немолодой мужчина лет
шестидесяти. Его плешивую голову бережно закрывали любовно
отрощенные и тщательно уложенные волосы с благородной проседью.
Очки в тонкой оправе и пышные ухоженные усы отлично маскировали
простецкий нос 'картошкой' и придавали лицу интеллигентные черты.
Белоснежный халат, а также дешевые, но хорошо отутюженные брюки,
выглядывающие из под стола завершали образ опытного, порядочного
врача 'старой закалки'.
В кабинете стоял приятный запах свежеиспеченного хлеба и
ароматного душистого кофе с коньяком. Ни для кого не секрет, что
редкие благодарные пациенты, иногда балуют медицинский персонал
хорошим кофе, коньяком, разнообразной шоколадной продукцией и
другими 'недорогими' вещами необходимыми во время очередного
ночного дежурства.
Как уже упоминалось, Борис Владимирович был врачом
'старой закалки'. Дисциплинированный мужчина редко позволял себе
маленькие слабости на рабочем месте, но иногда мог добавить в кофе
пятьдесят грамм коньяка, для аппетита. В пару к такому чудесному
напитку отлично подошла горячая маковая булочка, разогретая по
такому поводу в микроволновке.