Это
закончится сегодня.
«Забавно,
что все так обернулось».
Откуда
взялась эта дурацкая мысль? Когда твои внутренности проворачивают
как хрящи в мясорубке, тебе уж точно не до веселья. Забавно другое.
Почему она до сих пор на свободе? Обычно в подобных случаях
дознаватели из Белого Легиона роют носом землю с особенной
страстью. Даже шпионов Телигии не ищут с таким завидным усердием.
Вечная битва за нравственную чистоту общества. Не может быть, чтобы
Эльзе Доэл удалось спрятать все концы в воду. Что-то обязательно
должно было насторожить дознавателей. Слишком многие слышали ее
сбивчивые монологи о двух половинках целого, слишком далеко
разошлись слухи о ее падении. Но Линн Эрвинс внезапно оказалась
никому не нужна. Знамя будущей революции оставили пылиться в
чулане. Или, в ее случае — в винном погребе. Еще одна причуда
судьбы?
«Это
превращается в паранойю, детка!»
Линн опять
расплакалась. Она сидела голой на холодном кафельном полу ванной
армейского пансиона, поджав колени к подбородку и обхватив их
руками. Она знала, что сегодня это ее последние слезы. К ней
возвращалась былая твердость.
Синие тени
ложились на скомканную постель. Они ползли вверх по стене дюйм за
дюймом. Между оконными рамами жужжала муха. Было очень тихо. Даже
голоса на лестнице смолкли. Внезапно похолодало. При дыхании изо
рта выходил пар. Линн медленно разогнулась, поёжилась — ее знобило.
Коленные суставы хрустнули, как сухой валежник. Пятки прилипли к
заиндевевшему полу. Кто-то сидел на дальнем конце кровати. Свет из
окна ложился на его опущенные плечи.
Ледяной
мрак звездных пустынь, белый снег, черный камень...
Линн
сделала шаг в комнату.
... все
мы похожи друг на друга, ведь все мы дети одного
Бога.
Еще шаг.
Как же холодно. Иней покрыл дверную ручку.
Этот
мир принадлежит нам—
тебе и мне. Мне и тебе.
—
Жар?!
— Я
ненадолго, — Жар повернулся и взглянул на нее своими бездонными
темными глазами. — Эта ночь щедра на сюрпризы, Линн. Похоже, все
вещи на свете обнаруживают свою истинную сущность в эту волшебную
ночь. Тебе так не кажется?
— Не может
быть! Как ты...
— Постой, —
Жар встал и подошел к ней. Он был в узких штанах из оленьей замши.
Поджарый мускулистый торс ничего не прикрывало. Смуглая кожа
маслянисто блестела в темноте. — У нас не так много времени. Период
ожидания закончился. Мы долго блуждали в лабиринте. Бог приготовил
этот лабиринт специально для нас. — Он провел рукой по ее длинным,
растрепанным волосам выцветшего соломенного цвета, и Линн поняла,
что хочет его как никогда раньше. Но она помнила вольфрамовые пули,
разрывающие его плоть, помнила его танец смерти.