—Вперед и с песней!—крикнул
Килар,—Я устроил барышню внутри.
Линн не
поняла значение слова «барышня», хотя и догадывалась, что речь идет
о Робинс. Кого еще он мог там устроить, а главное—зачем…
—Винтовки?
—Взял. Игрушку спящей красавицы
тоже.
—Там в мешке газовые баллоны и запалы к
ним. Справишься?
—Разберусь. Крути баранку. Через десять
минут от этого места не останется ничего кроме большой ямы в
земле.
— Ты
все-таки нашел мои каракули.
— А ты
сомневалась? Я вообще-то парень догадливый.
Линн
ухватилась за штурвал правой рукой, надавила на дроссель и бросила
сорокатонный вездеход прямо на закрытые ворота гаража. Машина
сорвала железные створки с петель, как будто их сварили из тонкой
кровельной жести, и несколько ярдов протащила впереди себя. Линн
дернула штурвал вправо, резко развернула транспортер на площадке
перед зданием и переключилась на вторую скорость. Ворота закачались
и, лишенные опоры, рухнули во двор, подняв облако пыли.
Линн
закусила губу. От вибрации ныли зубы. Приходилось двигать рычаги
по-очереди или толкать предплечьем. «Как же хреново быть
калекой!»
Сквозь рев
мотора, лязг гусениц и громыхание бронированных листов обшивки Линн
услышала непрерывный вой слившихся воедино множества голосов. Этот
звук чем-то напоминал рокот прибоя, только более стойкий,
угрожающий, более зычный, что ли... И он все нарастал, нарастал,
нарастал, превращаясь в пронзительный боевой клич. Что-то
вроде:
—Уииии-воооо-лллааааа!!!
Сначала
звук навалился с севера и с юга, но постепенно охватил станцию со
всех сторон. В ночи сверкнули две оранжевые вспышки. Прогремел
гром, и почва ощутимо вздрогнула. Ходоки уничтожили ограду с
помощью пороховых зарядов. Критический момент наступил, и
кочевники, наконец, бросились на штурм. Линн заложила длинный вираж
и увеличила скорость, чтобы с налета протаранить торцевую стену
блока «В». Она надеялась, что корпус транспортера выдержит, а
кинетической энергии хватает с запасом. На крыше казармы заработал
пулемет. Выпустив несколько очередей на север, он рыкнул в
восточном направлении и окончательно затих.
В ответ
залаяли кремневые ружья ходоков.
Странник в
десантном отделении возился с запалами. Знания теперь лились
непрерывным потоком, как будто в момент перерождения на пляже в
глубине сознания прорвало плотину. Один факт цеплялся за другой,
вызывая длинную цепочку умозаключений. Они вспыхивали в мозгу как
новогодние гирлянды.