Когда все это началось? Когда я, прельстившись выгодным
предложением, согласилась работать на военных? Или когда со
временем, поняв конечную цель исследований, не бросила все и не
ушла. А поддавшись уговорам, и намёкам на угрозу, продолжила
работу. Или ещё раньше, в детстве. Когда сошедшая с ума мать,
решила провести эксперимент на маленькой дочери. Была ли
возможность избежать всего этого. Или это был неизбежный результат.
Ведь взрыв в лаборатории, стал лишь катализатором, а сама основа
была заложена ещё в детстве. Смогла бы я вести обычную жизнь?
Завести семью с Бети, найти мужа, растить детей. Или вместо аварии
при эксперименте, случилось бы, что-то другое, что вызвало бы
начало реакции.
Исследования, исследования и ещё раз исследования. Вот чем надо
заниматься. А вместо этого она убегает. Вместо научных лабораторий,
древний микроскоп.
Военные, которым она вначале доверилась, не хотели помочь, их
интересовало только как повторить результат и создать ещё больше
монстров. Её, имеющую несколько научных степеней, просто заперли в
клетке. Даже не показывая результатов многочисленных тестов и
анализов. Из учёной, её превратили в лабораторную мышь. И с этим
можно было смириться, если бы они действительно хотели ей помочь.
Все иллюзии разбились, когда её привезли на нижние уровни базы и
намеренно вызвали тварь, поселившуюся в её теле. Они думали, что
смогут сдержать её, но не толстые стальные стены и двери, ни
глубина бетонного бункера, ни что не могло сдержать Халка. Она
видела потом кадры разрушенной военной базы, разломанные стены,
раскиданные танки, порванные на куски машины. После этого стоило
ясно с стопроцентной точностью – с военными ей не по пути.
Так и началась охота, её загоняли как зверя. Большие города,
потом меньшие и меньше. Любые города с развитой инфраструктурой,
любые научные лаборатории – все оказалось под запретом. В итоге
остались только дикие места, без интернета и связи с окружающим
миром. И даже если Халк просыпалась, было достаточно времени чтобы
уйти в ещё большую глушь.
Она прожила в этой деревне, почти два месяца. Лечила людей, как
могла, собрала из разного хлама «лабораторию». Пока не приехали
наркоторговцы или революционеры очередного движения за
освобождение, они не представились. Было даже не понятно, чего они
хотели от бедной деревни с парой дюжиной полуразрушенных домов. Они
даже ничего не спрашивали, просто начали сгонять людей в кучу. И
после очередного удара, она почувствовала, как замедляется мысли,
сознание словно погружается в толщу воды, и начинает подниматься
ярость. Любые попытки удержаться были бессмысленны.