Фирт пригляделся. Молодая женщина, которая выбежала оттуда,
могла бы даже показаться симпатичной кому-нибудь. Светлые волосы,
хрупкая вроде бы фигурка, остроносенькое подвижное личико…
При жизни Фирт мог бы и соблазниться. Тем более, что недостатки
были скрыты, а достоинства удачно подчеркнуты одеждой.
Но призрак был лишен соблазнов живых. И быстро заметил некоторые
вещи.
Фигурка была не хрупкой, а, скорее, костлявой. Про пленительные
округлости говорить можно. При первом взгляде. При втором – вопрос,
сколько туда подложили ваты, остается открытым. Светлые волосы были
откровенно редковаты и тускловаты. Несмотря на дорогие притирания и
мази, кожа оказалась не слишком чистой. А выражение личика весьма
портила злобная гримаса. Но пробежав по коридору до окна, женщина
остановилась там – и принялась глубоко и ровно дышать. Фирт опять
поразился бабскому коварству.
Нет, ну только что загрызть была готова, подойти страшно –
сейчас ядом плюнет. А теперь такая лапушка. Сплошной невинный
цветочек.
- Варма, лапочка, ты где?
Мужчина, чьи шаги разнеслись по коридору и заставили так
преобразиться женщину, подошел к ней сзади.
Симпатичный. Вроде бы. И в то же время…
Есть в нем что-то такое, надломленное. Вот про хозяина поместья
такого сказать нельзя. Кайно, как ни крути, был мужчина. Хозяин.
Хищник.
А вот этот… пфе!
Вроде бы и выше, и массивнее, и мускулистый, а все-таки каждый,
кто на него посмотрит – тут же скажет «подкаблучник». То ли что-то
в выражении глаз, то ли что-то в очертании губ.
Женщина обернулась с самым несчастным видом.
- Ах, Ренай, я так несчастна! Старая хозяйка меня просто
ненавидит! Она опять меня выгнала…
Мужчина принялся бормотать что-то успокоительное. Но тут
открылась дверь.
Фирт замер в восхищении.
Дама, которая оттуда вышла – ясно, в кого пошел хозяин поместья.
Копия Кайно, только постарше и женского рода. Такая же прямая
спина, такое же надменное выражение глаз, те же губы…
Разве что на трость опирается – и то, Фирт поклялся бы, что у
нее в посохе лезвие на пружине. Знавал он таких…
Женщина прошла королевой, даже не бросив взгляда на парочку у
окна. Но это не помешало ей весьма ядовитым тоном обронить:
- опять комедию ломаете? Любезнейшая, прекращайте. Вас
даже в бродячий балаган на роль березы без речей не возьмут.