– Что, струсил, генерал? Так и скажи.
Воронов напрямую Мерседесу не подчинялся, и конфликт не имел для него печальных последствий.
Бровин был благодарен генералу за помощь и, в свою очередь, всегда шел навстречу его просьбам. Касались они обычно медицинских надобностей, когда кто-либо из родственников или друзей Воронова нуждался в сложном хирургическом вмешательстве. Однако деловые контакты не переросли в человеческую близость. Борис Павлович, в силу генетической памяти, с опаской относился к «бойцам невидимого фронта» и осязаемо чувствовал в Воронове человека жестокого, не признающего моральных ограничений.
«Никогда не знаешь, чего от них ждать», – опасливо размышлял Бровин, однако к услугам генерала и его ЧОПа прибегать не гнушался.
На этот раз, предположил Борис Павлович, речь пойдет, как обычно, о срочной хирургической операции. Иначе не стал бы генерал беспокоить его в столь позднее время, да еще вламываться в квартиру, куда его никто не звал.
«Впрочем, у них свои приемчики. Профессия, знаете ли, накладывает».
– Чем могу помочь? – сразу перешел к делу Борис Павлович, после того как Воронов устроился в глубоком кресле с видом на зимний сад в лоджии.
– Речь пойдет о вашем племяннике, – негромко сказал Воронов.
От неожиданности Борис Павлович резко присел на антикварный стул. Тот жалобно скрипнул под его весом.
Надо ждать, когда плод созреет. Но когда он созреет, его надо сорвать!
Подмосковный замок «Майндорф», что в переводе с немецкого означает «Моя деревня», был предприятием коммерческим. Он, правда, относился к категории «ОГО» – объектов государственной охраны, но принадлежал Управлению делами президента и предназначался приносить прибыль – сдавался в аренду для корпоративных мероприятий и прочих надобностей. Теоретически он мог использоваться даже для свадебных церемоний и разных приятных увеселений, что, впрочем, не особенно афишировалось.
Замок был построен в восьмидесятые годы XIX века по заказу экзальтированной генеральской дочери Надежды Казаковой, увлекавшейся рыцарскими романами. А название «Моя деревня» получил не из-за сельской сущности, а после того, как девица вышла замуж за небогатого барона по фамилии Майндорф.
В советские времена здесь обосновался Дом культуры работников совхоза «Барвиха». А потом замок попал в тесные «объятия» Управления делами, которое вернуло ему былую роскошь.