/Монтаж/
В кадре снизу вверх медленно появляется текст.
«Добрый вечер, солнце.
Не знаю, как у тебя, но у нас по-корабельному вечер.
Сегодня с Леней воротили одну турель, которая грелась. Он задел
трубку системы подачи охлаждения, и из сочленения выдавило немного
охладителя.
Ты не поверишь, но он пах твоими духами. Помнишь? Те самые,
которыми ты пользовалась, когда мы пошли на первое свидание. Я как
запах того охладителя почувствовал — сразу тебя вспомнил. Прости.
Что-то опять стало тоскливо.
Я уже обещал тебе не писать, но в этот раз не помогла медитация.
Открытый космос тоже не помог. Не могу ничего с этой тоской
поделать. Прости.
Кстати, недавно нашел отличное место для медитации. Между
генератором и двигательными установками, на шлейфе. Там какие-то
точки силовые сходятся и стоит постоянная вибрация вперемешку с
гулом. Ощущения, что рядом с тобой рота тувинских шаманов поет
своими странными голосами.
Я долго там сидел, даже какое-то видео писал про окружающую
действительность. А потом мне пришла мысль и воспоминание. Когда я
был еще мальчишкой, я постоянно думал, что те, кто умирает, —
уходят на небеса. И там, если они были хорошими, у них было все,
чтобы они ни пожелали. А теперь я сам на небе. Тут, конечно, очень
красиво, но холодно и пусто. Очень пусто.
Захар предлагал мне вчера переехать в капитанскую каюту, я тебе
рассказывал, мы иногда меняемся, чтобы было нескучно и необидно. А
я как в нее захожу — тоскливо. Пусто и тоскливо.
Я очень давно не видел снов. Видимо СТИ меня выключает. Надо
покапаться в настройках. А еще я давно не видел во сне тебя. Может,
заглянешь?
Прости.
Я опять за старое, да? Я все помню, не сердись. Просто, если
сможешь, — приходи».
/Изображение исчезает/
В кадре: Захар в том же кресле и в той же одежде.
— Мы попытались проанализировать это письмо, и, по нашим данным,
Дениса очень сильно гнетет чувство вины. Слово «прости» в этом
коротком письме он употребляет больше пяти раз (слышится
вопрос от ведущего).
— Ну, вы прям бюро очевидности! — с усмешкой произносит
пилот.
— Это еще не все. Мы не исключаем попытки суицида. Вы не
боитесь, что Денис может стать угрозой команде? Подорвать
генератор, например.
— Я больше боюсь, что он может броситься в самоубийственную
атаку, — со вздохом отвечает Захар.
— Вы беспокоитесь о нем больше, чем о себе. Почему?