От боли в глазах помутнело, он не сразу смог открыть глаза, но
когда все же смог, то узнал капитана, от которого они однажды
благополучно смылись.
— Такую рожу захочешь – не забудешь, — прохрипел, сплевывая
кровь, пилот.
— Вот! Вот за это вы мне нравитесь! — негр оглянулся и принялся
кому-то пояснять. — Никакого почтения к смерти! Только честь и
чёрный оскал! Настоящий мужчина, только вот...
Накачанный капитан с разворота зарядил кулаком в лицо Захара,
отправив того на несколько секунд в беспамятство.
— ... Только вот это уже ни к чему не приведет, рыбка! — Он
наклоняется к обвисшему куклой пилоту и шепчет: — Ты будешь ручной!
О-о-о, да-а-а-а-а! Я не убью вас, рыбки! Вы будете рабами! Моими
личными рабами!
Снова поставленный удар в печень. Захар стонет, а капитан
продолжает шипеть на ухо, словно змея.
— Ты будешь мыть мой черный зад и целовать его после каждой
ванны, а твои дружки будут носить в руках мое дерьмо до туалета!
Слышишь? — Тут негр оборачивается и кричит во все горло: — Неси
ошейники подчинения!
— Мой господин, — слышится голос девушки. — Последний ошейник
полного подчинения был порван вами...
— Найди! Почини! Укради! — заорал негр на рабыню. — Достань мне
ошейник полного подчинения!
— Простите, господин, — поклонилась девушка. — Ближайшее место,
где можно приобрести все необходимое для их изготовления, в двух
днях пути.
— Твари! Безмозглые белокожие твари! — сказал, словно выплюнул,
негр.
Он повернулся с перекошенным от злости лицом к Захару и тут же
успокоился. Злобная гримаса превратилась в довольную рожу.
— Ничего, рыбка! Никуда вы не денетесь! Надо просто немного
подождать!
Чернокожий здоровяк принялся наносить один удар за другим по
пилоту и не остановился до тех пор, пока тот не обвис безвольной
куклой.
— Ты! Да, ты! — ткнул запыхавшийся негр в ближайшего истукана в
броне. — Иди сюда!
Он выхватил у подошедшего охранника пистолет, поставил
переключатель на парализатор и выстрелил в Захара.
— В камеру его и тащите следующего!
***
Захар пришел в себя не сразу. Сначала появился запах, потом шум
гудящих панелей освещения, затем свет. Свет, пробивавшийся сквозь
веки, оказался эффективнее всего.
Открыв глаза, он увидел перед собой абсолютно пустую
комнату. В ней был всего один вход и более — ничего. Даже
технический и вентиляционный люки отсутствовали. Оглянувшись, Захар
заметил в углу Дениса, который лежал, свернувшись
калачиком.