«И что мне с ней делать? Выкинуть
нельзя: опять кто-то подберёт и научиться пользоваться. На чёрный
рынок тоже продавать не стану. Оставить себе? Не хочется даже в
руках держать, буду каждый раз вспоминать эту картину. Думаю,
сломаю и дело с концом».
Не знаю, сколько стоил такой
артефакт, но мне просто хотелось его уничтожить. Так что стал
искажать над рукой пространство, перемалывая жезл в облачко
искорёженных обломков металла с осколками какого-то кристалла,
который был в рукояти. С отвращением отбросил остатки в
сторону.
На лестнице вниз лежал охранник с
пробитой черепушкой, я заметил на его поясе связку ключей и
подобрал, пригодятся. Ублюдки, зла на них не хватает! Всё же
родной, более культурный мир и жизнь среди хороших, высокоморальных
людей в этом, сформировали определённые взгляды. Хотя, подозреваю,
многие в этом мире не отреагировали бы настолько бурно.
Внизу нашёл ряды клеток с множеством
одетых в тряпьё людей. Женщины и мужчины, некоторые — молоды.
Слишком молоды даже для обычного публичного дома. Кто-то стоял у
прутьев и смотрел в мою сторону, а кто-то лежал на каменном полу
из-за нанесённых «клиентами» ран или повреждения души.
Отвратительная картина. И почему
раненые? Их не могли подлечить? А хотя полноценных магов же нет, а
в артефактах магия Жизни идёт крайне плохо. Или сейчас наплевали.
Но самое худшее — состояние душ некоторых.
«Некоторые будут безвольными куклами,
некоторые почти животными. Кому-то ядро души немного повредили, они
неотвратимо умрут».
Подавив вспышку ярости на тех, кто и
так уже мёртв, стал открывать клетки. Очень жаль, но я не могу с
ними таскаться.
— Вы теперь свободны, можете идти
куда хотите. Ваши пленители уже мертвы.
— Все? Спасибо за помощь… стража,
почему тут нет городской стражи? — слабым голосом спросила одна,
приподнявшись с земли.
— Потому что я проходил мимо, скоро
сбегутся на взрывы. И… сочувствую, я не умею исцелять. У некоторых
из вас души непоправимо повреждены. Лежащие без сознания сейчас…
уже не проснутся.
— Спасибо, что помогли нам… —
кажется, начавшая плакать девушка хотела сказать ещё что-то, но мне
было просто больно на них смотреть. Повернулся и с мерзким чувством
на душе пошёл наверх. Мне не хотелось признавать, что такое могут
сотворить представители моей расы, но я знал, что это
распространённое явление. Особенно в мире, где подобное сложнее
контролировать и пресекать.