Туда, само собой, повалили репортеры,
а ушлые турфирмы подсуетились с организацией экскурсий для всех
интересующихся, но ажиотаж быстро схлынул. И дело тут не в радиации
или хищных повадках мутантов. Большинство жителей Системы были
привиты от облучения, а экзоты оказались вполне себе дружелюбными.
Просто в мире грянул очередной финансовый кризис и всем как-то
сразу стало не до мутантов.
В детстве я смотрел много репортажей
из Жмурляднии. Одноглазые жители мертвого материка произвели на
меня тогда неизгладимое впечатление. Они казались мета-людьми,
сошедшими со страниц комиксов. Мутанты были под два метра ростом,
обладали большой физической силой, легко переносили любые
перегрузки, боль, холод, жару и радиацию. Ну в самом деле, чем не
мета-люди?
Хвала небесам, что в тот день, когда
мы обнаружили мутанта, Ксюха подхватила простуду и не смогла
присутствовать при разгрузке. Так что мы без проблем перетащили
криокапсулу с мутантом в подвал и заперли дверь на засов. Комендант
оповестил о случившемся начальство, передав в эфир подробный рапорт
о происшествии, и мы стали ждать указаний свыше. Как и все
оборудование в Форте, наш космопередатчик был ископаемой рухлядью,
поэтому ждать ответа от адресата зачастую приходилось несколько
недель.
А наш гость оказался смышленым
парнем. Он хорошо изъяснялся на космолингве, имел навыки счета,
чтения и письма. Но мутант так и не смог объяснить нам, как он
попал на Сиротку. Одноглазый не помнил, кто он и откуда. Что,
впрочем, неудивительно, потому что потеря памяти становилась частым
побочным эффектом при криозаморозке, доставляя немало головняков
первым межпланетным путешественникам. Но со временем проблему
решили, заменив капсулы криозаморозки на более безопасные –
гипотермические. Невзирая на амнезию, разум мутанта работал четко и
ясно, как хорошие часы. А ведь к мозгу прилагались еще богатырская
сила и выносливость.
Я сразу проникся симпатией к этому
одноглазому гиганту. Носил заключенному еду и воду и подолгу с ним
беседовал. Мутант оказался совсем не агрессивным и легко шел на
контакт. Мы быстро подружились. Он был в меру серьезным, в меру
юморным и каким-то по-детски прямолинейным. Правда, случалось, что
он быстро и по пустякам заводился, но также быстро отходил.
Практически сразу мы стали звать
найденыша Циклопом. Не думаю, что ему так уж понравилась эта
кличка, но новое имя так крепко прилепилось к нему – не
отдерешь.