С этими мыслями я шёл домой со школьной сумкой за плечом. В сумке, помимо всего прочего, лежало сразу два дневника. Один – стандартный, на имя Михаила Азарина, ученика одиннадцатого класса средней общеобразовательной школы в городе Москва. На обложке у него резвились сказочные звери на фоне волшебного пейзажа, а внутри была фотография три на четыре мальчика с короткими тёмными волосами и задумчивым лицом, несколько строчек биометрических данных и множество однотипных страниц, запланированных под школьное расписание. Второй дневник был гораздо более ценным. Замаскированный под одну из учебных тетрадей, он содержал личные записи обо всём подряд и, хотя и пополнялся абы когда, безо всякой схемы, выполнял важную функцию привязки моих мыслей ко времени и пространству. Очень, знаете ли, обидно, когда твои глубокие размышления в какой-то момент испаряются без следа, даже если их объективная ценность чуть более чем нулевая.
Раздумья пришлось оборвать – вовремя вспомнил, что ещё хотел зайти в магазин посмотреть диски с музыкой. Думы это такая хитрая вещь, которая может спасти тебя, заняв пару часов абсолютно свободного времени, а может поставить под риск получения родительской кары за то, что снова отвлекся и забыл что-то сделать.
Новых поступлений не оказалось. Жаль. Ну, будет время прослушать заново собрание уже имеющейся музыки. Оптимизм – это не так уж сложно. Наверное. Возможно… Кстати, я ещё об этом не думал… Всё, хватит думать, нужно ещё до дома добраться.
Как и каждый день, дом встретил меня пустотой и загромождённостью; эти две взаимоисключающие характеристики совершенно естественно переплетались в месте, где я жил. Больше об этом никто не знал, но, пожалуй, и к лучшему. Не уверен, что смог бы объяснить кому-то, что пустота может возникнуть только оттого, что квартира лишена отпечатка проживающих в ней людей, незримого к тому же. А загромождённость – оттого, что эту пустоту пытаются компенсировать покупкой дорогих, но бессмысленных вещей.
Вот, наконец, и родной диван. Бросив сумку под письменный стол, я переоделся из школьной формы в привычные джинсы и футболку и лёг.
Окружающий мир тяготил своим несовершенством, поэтому я сколько себя помню любил мечтать о том, чего нет – не только в непосредственной близости и тем более не только материальном, а нет вовсе. О временах, которые ушли в небытие или никогда из него не появлялись, о мирах, где условия жизни кардинально отличаются от имеющихся на Земле… Музыка, компьютерные игры и книги помогали удовлетворять жажду фантазии, причём книги горели в печи сознания дольше всего. Но рано или поздно всё превращалось в холодный пепел, и снова требовалось что-то, на что можно будет направить мысли. Что-то, что даст возможность возвыситься над естественным положением вещей, раздвинуть границы обособленного личностного бытия и забыть о том, что физически ты – пылинка, плывущая в ожидании сначала совершеннолетия, потом правильной работы, а когда-нибудь в необозримом будущем и спокойной смерти.