– Я вас слушаю, – прожевывая отреагировала она.
– Я по поводу вчерашнего, – решил он не ходить вокруг да около.
– Извините?
– Вчерашнего происшествия.
– Какого такого происшествия? – отложила коробку с лакомством.
– В двадцать третьей квартире.
– А что там случилось?
– Вы притворяетесь? – разозлился он – ведь это были именно вы! Вчера в три часа ночи!
– Я не понимаю о чем вы? И почему повысили тон? – возмущённо оборонялась тётушка.
– Там пропал ребёнок. К вам приходили из полиции. А потом выяснилось, что запасной ключ пропал! Вспоминаете? – раздраженно излагал Эсер.
– Никакой полиции у меня этой ночью не было, – она вдруг обернулась, – а запасной ключ от двадцать третьей висит на стенде, где ему и место. И о пропавших детях я ничего не знаю.
– Вы что сговорились? – в пол тона выпалил он.
– Что вы сказали? – переспросила она очевидно не расслышав.
Он ничего не ответил. Распахнулись двери неуловимого лифта. Эсер двинулся открытую пасть оного, бросив домоправительницу наедине с испорченным аппетитом.
Он вернулся домой. На стуле в прихожей, была брошена одежда. Две пары обуви были посреди комнаты, а дальше следы от мокрых ног, которые уходили в ванную комнату. Дверь была заперта. За нею раздавался задорный детский смех, и громкий шум воды. Он постучал.
– Да любимый. Это ты? Мы отмываем следы преступления, – доносился веселый голос Анны.
– Какого преступления?
– По дороге домой, кое-кто уронил куклу в лужу. Как думаешь кто это мог быть?
– Даже не знаю, – с улыбкой произнёс он, прислонившись к запертой двери, – наверное одна непослушная девчонка, – снова прозвучал сдавленный детский хохот.
– Имя преступника. Назови её имя, – потребовала Анна.
– Я затрудняюсь. Может есть какие-то особые приметы?
– Свидетели утверждают, что ей не больше шести лет. Светлые длинные волосы. Она безумно вкусно пахнет и выглядит. А ещё прозвище. Её прозвище «одуванчик».
– Знаю! Я наю эту проказницу! Алиса! Я прав? Не так ли? Её ведь зовут Алисой?
– Какое наказание ждёт преступника? – игриво спросила Анна.
– Боюсь ей придётся сдаться, иначе я буду вынужден заключить её в крепкие объятия. Навечно, – он снова улыбнулся, – Вы там надолго?
– Да. Мы не сдадимся! – наотрез отказывалась выходить Алиса.
– Давайте скорее. Я уже за вами соскучился.
Казалось бы разговор с женой и дочерью должен был унять его внутреннее беспокойство, но ничего не отлегло. Из головы не выходили странные обстоятельства, минувшей ночи.