Волшебник медленно протянул руку к некротканям, но отдернул ее, когда изнутри подалось нечто похожее на лицо. А потом эти «лица» начали «всплывать» тут и там, натягивая плоть в бессильных попытках вырваться. Где-то там томились души Миклоя Зданека и его домочадцев, а также разбойников, убитых вчера.
Тобиус не умел изгонять, подчинять или допрашивать нежить, в лучшем случае он мог ее уничтожить, если она была материальна. Но маг медлил, размышляя о том, что станет с душами, если просто уничтожить лермазу. Взгляд упал на арбалет.
Черное изящное ложе украшали посеребренные рельефы в виде переплетения костей и черепов с изображениями червей, мух и стервятников, а также строчками восточной вязи. Приклад был искусно вырезан в виде распахнутой шакальей пасти. В ложе покоился острый штырь, точная копия того, что Тобиус украл у стражников.
– Почему ты перестал улыбаться? – спросил маг, наводя артефактное оружие на нежить.
Щелчок, громкий чавкающий звук. В ушах взорвалась какофония десятков голосов, и перед глазами промелькнули спутанные переплетенные картины из чужих жизней. Это продлилось всего лишь миг, но Тобиус рухнул рядом с упокоенным трупом. Так и пролежал несколько часов, будто парализованный.
Когда желание жить хоть немного проявило себя, волшебник поднялся, с трудом управляя телом. Во вскрытых фургонах он обнаружил трупы, наполненные консервирующими бальзамами. Отряд нежити, рыскавший по Диморису, собирал для кого-то не только души, но и рабочий материал. Он достал из сумки три колбы с белым фосфором и закинул их по одной в каждый фургон. Вернувшись к мертвой оболочке лермазу, серый маг обыскал ее. Вся добыча составила артефактный арбалет, кожаный ремень с шестью гнездами, четыре из которых занимали блестящие серебром стержни, перевязь со стальной шпагой, пистолет, небольшой запас пуль и пороха. Два оставшихся стержня были возвращены в гнезда на ремешке.
Достав из сумки синий свиток, Тобиус пробудил его чары – синяя бумага на глазах удлинилась и, извиваясь змеей, свернулась вокруг трофеев, после чего они исчезли из привычной реальности, будучи упакованными в двухмерную реальность свитка.
Когда фургоны догорели, волшебника уже и след простыл.
Как и большинство столиц Вестеррайха, стольный град Димориса Спасбожень стоял на судоходной артерии – Вейцсле. В прежние века город был деревянным и часто горел, но к году одна тысяча шестьсот сорок первому столичный детинец, а также обширные центральные районы уже давно были одеты в белый камень.