И, наконец, хозяин квартиры. Самый младший в компании
двадцатичетырехлетний старший лейтенант Иван Воскресенский,
позывной Подсолнух. Среднего роста, среднего телосложения, очень
коротко стриженый шатен с румянцем во всю щеку.
- Вы бы, юноша, хоть мебель какую прикупили что ли – нарушил
долгое молчание Кузьмин, оглядев скромное убранство кухни – А то
даже как-то неприлично.
- На хрен – отозвался Иван – Квартира служебная, к понедельнику
велено освободить.
- У всех с понедельника новая жизнь – заметил Евтюхин – Вот,
только у ребят…
- Да уж – согласился Воскресенский – Сходили, называется, за
хлебушком.
- Не сложилась командировка – Кузьмин разлил водку по рюмкам –
По последней, за ребят.
Выпили, не чокаясь. И вскоре разошлись в очень разные стороны.
Ничего удивительного, вне службы все трое, так получилось, общались
нечасто.
На прощание конечно же обговорили условия связи. Так, на всякий
случай.
Отрывок из разговора.
- Вас устраивают условия?
«Более чем» - хотел ответить некто с другой стороны разговора,
но сдержался и ответил сдержанно:
- Вполне. Когда ожидается подписание контракта?
- Как только вы исполните обещанное.
- Значит, в самое ближайшее время.
- Очень на это надеемся.
- Даже не сомневайтесь.
Разговор велся на безукоризненном французском, при том, что для
одного из собеседников он точно не был родным.
Москва. Лето.
Из подкатившего к офисному центру на Белой площади внедорожника
вышли, не торопясь, двое мужчин в темных костюмах. Суммарным ростом
метра четыре и весом килограммов под триста. В темных очках оба.
Под пиджаком справа у одного и слева у другого отчетливо
вырисовывались контуры кобур.
Из подъехавшего следом лимузина представительского класса пулей
выскочил щуплый молодой человек в костюме на порядок дороже, в
очечках в металлической оправе и вдумчиво уложенными волосами.
Типичный референт по виду. Распахнул правую заднюю дверцу и замер
как часовой у знамени.
Вышедший из лимузина персонаж был чертовски монументален. Лет
пятидесяти на вид, на голову ниже каждого из охранников и
совершенно не уступающий ни одному из них по весу. Абсолютно лысая,
напоминавшая пушечное ядро голова. Отчетливо презрительный взгляд
из-под припухших век. Сразу было видно, что этот человек мало кого
боится и абсолютно никого не уважает. За исключением самого себя,
естественно.