С другой стороны, возрастная селянка наверняка доверчивее и покладистее модной кисы, да и загогулины матушкиных рисунков на белой коже видны гораздо лучше, чем на загорелой. И вообще Варвара Бурова уже доказала, что она знатный физиономист и хороший психолог, безошибочно выбирающий в толпе идеально подходящих особ.
Поверх растрепанной рыжей головы простушки, которую предприимчивая матушка уже усадила на жертвенный стул, Петя встретился взглядом с родительницей и глубоко кивнул, показывая, что запомнил гражданку, приговоренную к большому сюрпризу.
– А? Как тебе?
Едва мы заняли свои места в козырном первом ряду и малышня присосалась к трубочкам кока-кольных стаканов, Ирка оттопырила локоть, демонстрируя мне украсивший ее руку рисунок.
– Шикарно, – понимая, что от меня ждут безумных восторгов, похвалила я. – А чего это тебе вздумалось-то?
– А того, что это была халява! – радостно поведала подружка. – У художницы, оказывается, есть похвальная традиция – каждого десятого клиента она разукрашивает бесплатно. Реклама такая.
– Промоакция, – кивнула я со знанием дела.
– Надо же, как мне повезло! Я только посмотрела на эту самую рисовальщицу, а она вдруг возьми и помани меня пальчиком, – продолжала радоваться подруга. – Конечно, это не совсем по-честному, ведь я вообще-то не собиралась пользоваться данной услугой, но так приятно: такая красота – и бесплатно!
– А что тут написано?
Я присмотрелась к узорам.
Они были крупные, четкие, даже такая слепая курица, как я, каждый завиток разглядит.
Но не поймет.
Чтобы я поняла, надо писать кириллицей, латиницей или по-гречески, иных письмен я, увы, не разумею.
– Все бы тебе что-то было написано, – фыркнула Ирка. – Писатель! Просто красивых узоров тебе недостаточно?
– Очень красивые узоры, просто замечательные, – вежливо повторила я, надеясь закрыть этим тему росписи по телу.
На сцену как раз вывели замечательного бегемота, хотелось и на него посмотреть, не только на подружку.
Бегемотов я вижу гораздо реже, чем Ирку, а они тоже очень даже ничего. Хотя и не разрисованы узорами.
Тут мое буйное воображение ловко нарисовало мне бегемота, талантливо расписанного под хохлому.
Я тряхнула головой, прогоняя дивное видение, и воображаемый бегемот сменил раскраску на гжель.
Пришлось несколько раз энергично зажмуриться, чтобы развеять это дивное диво.