Наконец Хоуп удалось открыть дверь.
– А где мама? – спросила я. В доме было прохладно и запаха ужина не ощущалось.
– Встает, – сказала Хоуп.
– Она болеет?
– Нет, просто устала.
– Папа дома?
– Нет, наверное, в пабе, – ответила Хоуп.
Пока я снимала рюкзак, наверху показалась мама, но вместо того, чтобы радостно сбежать ко мне по лестнице, она аккуратно спустилась, держась за перила. Я решила, что это из-за неудобных тапочек. На ней кроме них был старый розовый спортивный костюм, который она надевала для занятий аэробикой. Вид у нее был задумчивый, даже сердитый, она избегала моего взгляда, пока набирала воду в чайник.
Я посмотрела на часы. Было восемь. Я и забыла, что в Англии позже темнеет. Наверное, мне надо было найти телефон, чтобы позвонить маме, как только я сошла с парома, подумала я. Но вряд ли мама могла так сердиться на меня из-за подобной мелочи.
Я заметила, что волосы у мамы не причесаны. Когда я пришла, она была в постели. Хоуп сказала, мама просто устала. Она четыре недели была тут без моей помощи.
– Давай, – я вскочила, перехватывая у нее чайник.
Я начала волноваться, когда заметила, что в раковине полно немытых кружек. Видимо, мама очень сильно устала – обычно она содержала дом в идеальной чистоте.
– Где папа? – спросила я.
– В пабе, наверное, – сказала мама.
– Мама, ты ложись, а я принесу чай тебе наверх, хорошо?
И, к моему удивлению, мама, которой вообще никакие хлопоты были не в тягость, ответила:
– Хорошо. – И потом, как будто только сейчас вспомнив, что я уезжала: – А как прошла твоя поездка?
– Супер! Просто отлично!
Я улыбалась изо всех сил, но в ответ не получила ничего.
– Как поезд?
– Прекрасно!
Она уже была на полпути в спальню.
Когда я поднялась с чаем наверх, дверь в родительскую комнату была открыта, и я увидела отражение мамы в зеркале до того, как вошла. Когда люди не знают, что на них смотрят, они выглядят по-другому. Мама лежала на кровати с закрытыми глазами так, как будто из нее испарилась вся жизненная энергия, оставив пустую оболочку, тень. Пару секунд я смотрела, потом она пошевелилась, заметив мое присутствие.
Она открыла глаза, полные беспокойства, словно умоляя меня взглядом: «Ни слова в присутствии Хоуп!», потом увидела, что я одна, и с облегчением снова закрыла глаза.
– Давай-ка я усажу тебя поудобнее, – сказала я.