– Выведи Ku-меню, – сказал Гленн.
В верхней части экрана системы слежения имелась панель меню. Я подвел курсор мыши к расположенной справа закладке и кликнул по ней. Открылось диалоговое окно, в котором требовалось указать частоту, поляризацию и некоторые другие параметры, необходимые для установления связи.
– Найди частоты, – сказал Гленн.
Я сверился с планом полета, вбил нужные цифры и нажал кнопку «Отправить».
Картинка на экране тут же исказилась помехами. Я смущенно обернулся к Гленну. Тот укоризненно покачал головой.
– Отличная работа. Ты только что подавил CNN.
– Погоди, что?
Я сверил данные в диалоговом окне с теми, что были указаны в плане полета. Частоты совпадали.
– Проверь поляризацию, – подсказал Гленн. – По умолчанию в диалоге стоит горизонтальная, а наш сигнал идет в вертикальной.
Ощущая себя полным болваном, я исправил ошибку. Изображение моментально пришло в норму. Тем временем беспилотник начал описывать узкую петлю в центре тренировочной зоны. На дисплее системы слежения горело подтверждение того, что в летательном аппарате активировался аварийный протокол полета. «Хищник» запрограммирован таким образом, что в случае обрыва командной связи он автоматически возвращается на базу.
– Ну что ж, – произнес Гленн с совершенно невозмутимым видом, – думаю, демонстрацию ситуации с обрывом связи можно считать проведенной.
Одним из пунктов программы обучения значилась демонстрация того, как беспилотник самостоятельно возвращается на базу при потере коммуникационного соединения с землей.
По окончании своего первого полета я встретился с парнями, с которыми мы совершали совместные поездки, и мы отправились обратно в город. Почти каждое утро мы собирались на парковке на окраине Лас-Вегаса, садились в одну машину и проезжали более 70 километров от города до базы Крич. Долгие поездки на базу и обратно давали отличную возможность посплетничать и побрюзжать по поводу обучения.
Как-то раз, через несколько недель после начала тренировок, я прямо на парковке, еще до того, как мы успели рассесться в машине, принялся жаловаться на программу летного обучения. Я не так давно завершил службу инструктором, поэтому отнесся к программе слишком критично. К тому же я позволил себе высказать презрительное отношение к самим «Хищникам», поскольку все мы по-прежнему продолжали считать их чем-то ненормальным. Не помню точно, что я тогда сказал, но в какой-то момент один из моих сокурсников, Простак, не выдержал.