Истребитель неумолимо приближался. Нервы у меня натянулись как струна.
Находившийся от нас в 30 километрах истребитель выглядел как размытое пятно с ярким факелом тепловой сигнатуры. В наушниках раздавался легкий электростатический треск. Когда самолет приблизился к нам на расстояние 16 километров, его очертания и массивный воздухозаборник под носовой частью уже отчетливо вырисовывались на HUD-дисплеях.
Продолжая внимательно следить за скоростью, я немного скорректировал курс, чтобы законцовка крыла «Хищника» была направлена на истребитель. Наверняка Гадюка Два-Два видел нас на экране радара, однако мы летели так медленно, что и ему пришлось замедлиться, ограничив возможности истребителя в маневрировании.
Я чуть опустил нос «Хищника», чтобы набрать скорости, и попытался затеряться в зоне помех от наземных объектов. Взглянул на карту на экране системы слежения над HUD-дисплеем. Гадюка Два-Два был от нас в трех километрах. Должно быть, он заметил на экране радара на мгновение вспыхнувшую метку нашего самолета, так как неожиданно заложил крутой вираж и стал разворачиваться. Оторваться от «F-16» я не мог, поэтому единственной защитой БПЛА была его невысокая скорость. Я ожидал, что летчик вот-вот выйдет на связь и сообщит мое местоположение, но тот упорно молчал.
Наконец я нарушил тишину:
– Гадюка Два-Два, это Беспощадный Один-Один. Подтвердите визуальный контакт.
Я хотел удостовериться, что он меня видит. Он находился настолько близко от нас, что мог прочитать наш бортовой номер.
– Визуальный контакт не подтверждаю.
Я был поражен. Я пилотировал на чистом инстинкте и умудрился одолеть опытного летчика-истребителя.
– Любопытно… – послышался у меня из-за спины скупой комментарий Гленна.
Он такого тоже не ожидал. Я внутренне ликовал.
– Вас понял. Мы в шестидесяти градусах справа от вас, тремя километрами ниже.
Летчик смог заметить нас только спустя несколько секунд. В общей сложности мы провели пять симуляций боестолкновений. Из них в трех случаях Гадюке Два-Два не удавалось нас увидеть, то есть он не мог засечь нашу метку на радаре, чтобы «выпустить» ракету либо установить визуальный контакт и открыть по нам условный пулеметно-пушечный огонь. Я расценивал это как победу, даже несмотря на то что не представлял никакой угрозы для передового реактивного истребителя.