– Чур, не подглядывать!
– Надо мне больно, подглядывать за
тобой, – пробурчал я, и, зайдя в воду по грудь, присел с головой.
Вода была мутноватая, рядом сновали мальки, плавно извивались
водоросли на дне. Мне стало интересно насколько смогу задержать
дыхание, и я стал считать. Шестьдесят секунд, восемьдесят, сто…
воздух в легких заканчивался. Успела она одеться или нет? Сто
двадцать… все, хватит! Кто не спрятался, я не виноват! И
вынырнул.
Вода текла по лицу, и я еще ничего
не видел, как уши резанул истошный Лизин крик.
В нем был не страх, не ужас, а
какая-то запредельная ярость. Никогда не слышал, чтоб женщины так
кричали.
Как ошпаренный я рванулся к берегу,
на ходу протирая глаза. Там что-то творилось, какое-то неприятное
мельтешение. Еще через секунду я обрел способность видеть, и моим
глазам предстала следующая картина. Лизу, с ног до головы опутанную
веревками, тащили к лесу несколько, отвратного вида, типов.
Девушка, не переставая кричать и ругаться, яростно извивалась и
вырывалась из рук похитителей, чем изрядно тормозила продвижение в
нужном им направлении. Те, раздраженные упорством жертвы, осыпали
ее градом тумаков и угрожающе верещали мерзкими голосами. Выглядели
они почти как люди, но, все как на подбор мелкие, плешивые, одеты в
какие-то лохмотья, да еще вдобавок безносые, с безобразно торчащими
вперед дыхательными отверстиями.
– Отпустите девчонку, гады! – сурово
крикнул я им, изо всех сил торопясь к берегу. Что делать, я еще не
знал, все-таки их пятеро против одного меня, пусть мелких, но
коренастых и, судя по всему, злющих как собаки.
Услышав мой крик, они остановились,
не выказав, впрочем, никакого страха – черные буркала злобно
таращились, безгубые рты щерились острыми треугольными
зубками.
Ну и рожи, – думал я, выскакивая на
берег, – даже не рожи… гнусные хари, по сравнению с которыми свиное
рыло образец красоты. Чистые упыри! Приснятся ночью – обделаешься.
Понятно теперь, почему Лизка так орала. Когда тебя тискают подобные
красавчики, и не такой уткой закрякаешь.
Внутренний голос подсказывал, что
теперь-то уж точно пришла пора действовать. Вариантов было всего
два. Первый, по мнению внутреннего голоса, благоразумный – со всех
ног дернуть к замку за подмогой. Его я, разумеется, с негодованием
отверг. И второй – благородный, но глупый: поднять, лежащую у ног,
толстую суковатую палку и броситься на врага.