Револьвер действительно лег в ладонь, как влитой. Инструктор
одобрительно похмыкал.
— Давай, резко повернись и руку вскинь! Так! И еще раз! Вот
смотри — оружие у тебя никуда дальше не вылетает, и инерцией его не
забрасывает. Что это значит?
— И что же?
— А то, дорогая моя, что вес этого ствола очень точно
сочетается с твоей мускулатурой. Быстро ты его чувствуешь и легко
управляешься. Нет, стрелять-то ты у меня из всякого оружия будешь,
до пулемета включительно! Но штатным, личным твоим стволом, будет
теперь этот револьвер. Точнее — два револьвера. Для начала. Потом
тебе еще пистолеты по руке подберем. Ибо будешь ты стрелять с двух
рук!
— А смогу?
— Пробовала раньше?
— Пару раз… но так, не очень вышло. Времени не было.
— Научишься, это дело наживное. Ладно, у нас обед на носу,
так что давай, сворачиваем манатки и пошли на перекус.
Сытный обед провалился в желудок почти мгновенно. Даже в сон
слегка потянуло. Так и хотелось присесть на солнышке и подремать —
ну, хоть чуточку! Увы… не вышло.
— Ну, дорогуша, присаживайся! — новый преподаватель
оказался уже совсем пожилым дядькой с седыми волосами и такими же
усами. Роста он был невысокого, худощавый и какой-то сонный.
«Странно, — думала Марина, разглядывая его, — что же в
нем такого непредсказуемого? Обычный дядька… даже, скорее,
дедушка…».
— И каким ветром занесло тебя, моя красавица, в наше
чертово гнездо? — полюбопытствовал дедок.
— Так, перевели… вот и все…
— Э-э-э, нет, голуба! Сюда просто так не попадают. Какое-то
выдающееся злодейство совершить надобно! — назидательно поднял
вверх палец седоусый.
— Да ладно тебе, Степаныч! — укоризненно проворчал
майор, сопровождавший ее в этот неприметный домик. — Совсем
бедную девушку в краску вгонишь. Будет теперь думать о нас неведомо
что.
— И-и-и… про тебя самого, сколько ни думай, а и половину
твоих художеств измыслить не выйдет! — отмахнулся тот. —
Не смотри, дорогуша, что он такой тихий да обходительный. Тот еще
фрукт, ты уж мне поверь.
Майор только головою покачал. Видно было, что они оба уже давно
привыкли к таким вот дружеским подколкам, как-то не
соответствовавшим обычному армейскому стилю.
— Ладно… — проворчал Степаныч. — Делать нечего…
Попала нога в колесо — пищи, а беги! Будем с тобой работать…
Он прошелся по импровизированному учебному классу, достаточно
большому, но плотно заставленному какими-то непонятными из-за
скрывавших их чехлов предметами обстановки.