Мой собственный Дар — Дар
Пересмешника — в своём «чистом» виде довольно бесполезен. Всё
равно, что незаполненный сосуд. Да, с его помощью я могу видеть
течения эдры, пронизывающие мир, и сходу определять Одарённых. Но,
собственно, на этом пока всё. Нейтральная, «неокрашенная» эдра,
составляющая моё тонкое тело, никак не воздействует на мир или на
мой собственный организм. А базовая способность читать эдру
сохраняется и при смене Аспекта. Так что при прочих равных условиях
мне полезно постоянно удерживать в себе чей-нибудь скопированный
Дар.
Аспект Зверя, учитывая плохую
репутацию вампиров — не самый безопасный вариант. Зато довольно
полезный, хотя бы за счёт усиленных органов чувств. Но главное даже
не в этом. Я пока не мог подтвердить это, но на уровне интуиции
чувствовал — перенимать чужие Дары и экспериментировать с ними
очень полезно для развития моего собственного Дара. Это что-то
вроде тренировки мышц. Чтобы они росли, нужно регулярно
обеспечивать их нагрузками.
Лекция Коржинской, впрочем, оказалась
довольно познавательной, и к некоторым её частям я прислушивался
уже всерьёз. Заметок на ходу, правда, не делал, как Полиньяк, но на
ус мотал. Особенно меня заинтересовали моменты, связанные с
мутациями животных и растений под воздействием эдры.
— Ещё в начале прошлого века учёные
были уверены, что дыхание эдры присутствует только в Сайберии, и
ослабевает по мере удаления от условного эпицентра вечной мерзлоты,
который мы называем Оком Зимы. Однако более поздние исследования
показывают, что мутации живых организмов, имеющие в основе
воздействие эдры, встречаются не только по всему Евразийскому
континенту, но и за океаном. Это доказывает, что эдра разносится по
гидро и атмосфере на неограниченные расстояния. За последние триста
лет она постепенно превратилась в ключевой фактор, влияющий на
формирование устойчивых мутаций живых организмов на планете. Ну, а
Сайберия, как регион, который наиболее долго и интенсивно
подвергается воздействию эдры, представляет собой наиболее яркий
пример, как эта таинственная энергия может влиять на животный и
растительный мир.
Мы остановились на кольцеобразной
развилке, в которую вливалось сразу несколько дорожек с разных
направлений. Коржинская указала на дерево справа от неё. Я поначалу
принял его за обычную сосну, но, приглядевшись, отметил необычную
текстуру коры, а потом и присутствие эдры. Только, в отличие от аур
Одарённых, в этом дереве эдра не была сформирована в чёткое «тонкое
тело», а тянулась извилистыми, едва различимыми нитями, похоже,
пронизывающими весь ствол — прямой, идеально ровный. Настоящая
мечта строителя.