Решив не откладывать задумку в
долгий ящик, я начал с копья. Сначала создал древко чуть более
длинным, чем в образце, увиденном в интернете. Спор на макет ушло
немного, если мне понравится опытный образец, легко будет напитать
его еще спорами, увеличивая крепость.
Тонкий механизм потребовал куда
больше времени, но в конце концов полученный экземпляр мне
понравился, а главное, механизм работал как часы. В этом я
убедился, распотрошив мешок с ветошью. Клочья чистой тряпицы
разлетелись по всей мастерской. Ничего в качестве благодарности от
Некроса я не получил, значит, придется ему немного поработать
ручками и навести тут порядок.
Острие и весь механизм, включая
две кнопки на рукояти, были напитаны огромным количеством спор и с
ними приобрели еще девять килограмм веса. Почти как ртуть по
плотности, но такое количество спор, сжатых в малый объем,
приобретает невероятную крепость и твердость. Древко же я напитал
до средней плотности, лишь в последний слой вложив увеличенное
количество материала. И спустя всего полтора часа оружие для
матершинника и сквернослова было готово.
Я потратил три четверти запасов
спор, и пока они регенерируют, надо было вдохнуть жизнь в только
что сотворенное мною оружие. Отсоединил семечку от безымянного
пальца, другой у меня с НекроДефлоратором не ассоциировался, я
приложил этот маленький орешек клетки, запачканный в моей крови, к
самому острию пики.
Секунда ожидания, и волоски
прогрызли скорлупку и погрузились в блестящие черным лезвие. В это
время все мои мысли были сосредоточены на желаемом: копье должно
быть настолько острым, чтобы с легкостью пробивать броню. Высокое
пробитие и максимальный урон от лезвий, вот что я хотел получить в
итоге.
— Пробитие брони и урон,
пробитие брони и урон, — повторив эти слова как мантру еще пару
раз, я открыл глаза, борясь со слабостью, которая подкосила мои
колени.
Странно, а я думал, что
избавился от этих пережитков раннего вживления семечки на низких
уровнях. Ничего подобного с теми же булавами Батура не было.
Глотнул из кружки остывший кофе, чтобы прийти в себя, и посмотрел
на оружие, находящееся у меня в руках.
Копье полностью изменилось,
сохранив лишь форму заготовки. Навершие блестело золотом и черным
металлом, чтобы раскрывающиеся при ударе лезвия приобрели
отверстия, сквозь которые была продета терновая ветвь из того же
золота. Это природная колючая проволока не уступала изобретению ХХ
века в своей жестокости. Наверняка и шипы на этой терновой ветви,
отлитой в золотом металле, не для красоты, и тоже увеличивают
наносимый урон.