– И где сейчас этот человек? – спросил Кирилл.
– Сидит в секретной тюрьме Фонда. В весьма комфортных, впрочем,
условиях. Фонд не оставляет надежды когда-нибудь использовать его
способности на благо. Я даже разок общался с ним уже после ареста.
Кажется, он не держит на меня зла. Как и я на него. Мы в
расчете.
– И что это был за эксперимент?
– Ох, в двух словах не расскажешь… Если совсем коротенько, то я
– Странник. Во сне я могу отправляться за пределы глобальной
капсулы. И не только в промежуточное пространство, где живут
деструктивные сущности, но и дальше…
– И… что там?
– Другие миры.
– И… вы были в других мирах?
– Был, – он кивнул совершенно запросто, как будто его спросили,
был ли он в Таиланде.
– И как там?
– Примерно так же, как здесь. Только хуже обычно. Есть такие,
которые деструктивные сущности пожрали целиком. Есть такие, которые
они пожрали частично. Как раз в одном из таких я оказался в самом
начале… бр-р, до сих пор мурашки по спине. Это неприятное зрелище,
поверь мне. Когда после этого возвращаешься сюда… просыпаешься…
сразу понимаешь, насколько все хрупко.
– И таких, как вы много?
– Нет, очень мало. Из таких когда-то получались шаманы и
пророки. Да и сейчас получаются, только сейчас шаманы и пророки
никому не нужны.
– Слушайте, а вот это вот, про конец света, это правда?
– К сожалению, да. Для меня самого это было большим шоком, но
да, наш мир все сильнее теряет стабильность. Разрывов все больше с
каждым годом, Фонду все сильнее их зашивать. Они все чаще приходят
сюда, чтобы забрать кого-то из студентов. Альфред Эрнестович
говорит, что десяток лет назад приходили вдвое реже.
– Но почему студентов?!
– Вообще, это полагается объяснять на втором семестре тем, кто…
в общем, тем, кто доучится. Но я не понимаю, зачем делать из этого
тайну. Одним словом, связь с прототипом – штука непостоянная. Она
начинает укрепляться лет в семнадцать, а после двадцати двух –
слабеет. К тридцати обычно теряется полностью. У меня, вот, уже
слабая. Впрочем, я – это… немного отдельная история. В общем,
именно студенты – единственная надежда Фонда, никто лучше вас с
применением Протолана не справится.
– Но здешние преподаватели… ну, кроме вас… им же всем больше
тридцати.
– И все они когда-то через это прошли. Ты видел кого-то из них
применяющим Протолан? Не пишущим на нем, не рассказывающим о нем, а
именно набирающим «lab start» самостоятельно?