***
– Я сама не понимаю, чего она в нем нашла, – сказала вдруг
тихонько Соня.
Они сидели рядом на лекции Совина. Тот, пощипывая пальцами свою
архиерейскую бороду, размеренным басом описывал различия между
двумя смежными классами деструктивных сущностей.
Кирилл слушал его с трудом. Во-первых, после вчерашнего мутило.
Во-вторых, мысли все были совершенно не о том. Он сам сейчас был
деструктивной сущностью. Причем, самодеструктивной. А реплика Сони
еще и резанула его по живому. Он повернул голову и уставился на нее
неприязненно.
– Я не думал, что это так заметно, – только и смог он
выговорить, уткнувшись в тетрадь и делая вид, что очень озабочен,
как бы не упустить ни одного слова Совина.
– Ты извини, пожалуйста, но… заметно, конечно.
Кирилл ничего не ответил.
– По-моему, он просто самовлюбленный придурок с раздутым эго, и
она еще с ним натерпится, – продолжила она с комической
серьезностью. – У нас так девчонки говорят. А ты чего не приходил в
субботу к Антону играть? У нас такая сессия классная получилась…
из-за этого, да?
– Нет. Работать надо было. У нас у всех другая сессия скоро
предстоит. Я сейчас больше о ней думаю.
– Да, но…
– Не «но», а ты ж сама видишь, что ничего не выходит. Сколько
осталось времени до зачета? Месяца два? Часики тикают, а ты сама
видела, что оттуда лезет. Чем мы будем с этими тварями воевать,
голой задницей? Я наизнанку вывернусь, но найду этот гребанный
прототип, из принципа найду.
– Понятно… – протянула Соня. – Да я тоже… каждый раз ложусь и
думаю: вот и сегодня ничего не получилось. Мне так плохо от этого…
начала опять жрать шоколад, хотя зарекалась сто раз уже…
Она всхлипнула.
– Да у тебя-то все неплохо, – сказал Кирилл. – Ты на прошлом
занятии три символа нашла. Роман же говорил, тебя скоро к
продвинутым переведут. Чего ты переживаешь так?
– Переведут… может и переведут, и что я там буду делать? Они там
знаешь, какие крутые штуки творят уже. И тут я такая: «Здрасте!» –
со своими тремя символами. Буду там опять в хвосте, так обидно все
это. Я в школе была отличницей, я честно занимаюсь, вдвое больше
какого-нибудь Матвея Осколова из продвинутой группы, но он нашел
свой прототип, и теперь у него все получается, а я… Это нечестно, в
конце концов!
– Ладно, не расстраивайся так… нам никто не говорил, что будет
честно… но мы прорвемся…