Удивляюсь я тому, что нигде не
требуется моей подписи. Ни на приговоре, ознакомлен, мол и согласен
или не согласен. Ни в описи того, что у меня забрали, а потом
вернули, отправляя в «штрафники». Тут, кстати, вернули всё до
последней копейки. Даже пропуск в то неизвестное мне заведение, что
я стырил у сына графа, оставили.
«Лучше бы его забрали, а не квартиру
и те имеющиеся у меня накопления, что предыдущий владелец тела
получил в наследство и планировал на учёбу потратить», пусть я их и
не нашёл, но они где-то должны были быть.
Так, стоп. Хватит так думать, ибо ещё
и ляпнуть могу случайно про «предыдущего владельца тела». Есть у
меня маленький грешок, иногда вслух свои мысли проговариваю. Я
откладывал деньги, я их потерял, всё.
По иным поводам, как ни странно, нет
ни злости, ни переживаний. Я умер и переродился. Понятия не имею,
что должно произойти в ближайшие недели, чтобы ещё сильнее выбить
меня из колеи. Кажется, что это уже невозможно.
Да, примерно так я и думал всё то
время, пока меня молча везли на моё новое место жительства. Моим
конвоиром оказался не тот «клерк», а какой-то неразговорчивый и
крупный военный. Я задал ему пару вопросов, искренне намереваясь
уточнить, что со мной будет дальше. Получил подзатыльник, прикусил
язык, не услышал ни одного слова и решил забить. Физическое
воздействие, знаете ли, в данном случае сработало куда лучше, чем
любое пояснение или доброе слово.
– Твою мать, – ошеломлённо
пробормотал я, едва меня вытянули из автомобиля.
«И ради этого мы ехали четыре часа?!
Стойте, везите меня назад, я согласен на рудники!», хотел было
закричать, но вовремя остановился, ибо тычок в спину со стороны
моего конвоира явно дал понять – не время болтать.
Если я правильно понял, то попали мы
на какую-то очень старую военную базу. Даже сказал бы, что она
заброшена, исходя из состояния зданий и проходов между ними. Лишь
постоянно снующие туда-сюда люди дают понять – это место кем-то
используется.
Далеко идти не потребовалось. Вошли в
первое же здание. Там – в первую же дверь направо. Небольшой
кабинет, в котором заседал пожилой мужик в белом врачебном
халате.
– Этого – к «спецам», – услышал я
первые слова моего конвоира.
– Рубашку сними, – заявил доктор,
обращаясь в мою сторону.
«Надо же, ни «здравствуйте», ни
представиться. Эх, не знают тут, что такое хорошие манеры. Мне уже
это место совсем не нравится», тяжело подумал я, но приказ
выполнил.