Недалеко от машины несколько ребят, среди них Громова, сидящая
на зелёной скамейке. Неужели что-то на неё нашло, и она решила
поговорить с людьми? Пожал плечами и пошёл туда. Увидел, что к
корпусу Катафракту была приварена длинная стальная лестница до
самого верха.
Для ремонта, перед боем её обязательно нужно срезать, чтобы
никто не забрался. Надо будет напомнить.
Уже на подходе услышал разговор:
— Это давняя традиция, — болтливый Келвин Рэгвард расхаживал
перед Катериной. — Ещё со времён Таргина Великого. Но в те времена
даже не скрывалось, что наследники Великих Домов и мелких кланов
фактически заложники в этой академии.
— Заложники, которых учили воевать? — с усмешкой спросила
Катерина.
На её коленях спал кот. Тот самый, которого мы тогда пытались
спасти, но чуть не угодили на растяжки.
— Тут ты меня уела, — Келвин рассмеялся. — Но если сравнивать с
нашими днями, то аналогия видна. Без всяких сомнений, есть разница,
да. Но если не брать в расчёт, что представители горных и равнинных
кланов больше не призываются в академию, то…
— То есть ты хочешь поспорить с тем, что политика императора
Игоря Громова провальна? — произнесла Катерина заумным голосом и
снова усмехнулась. — А ведь благодаря ему вся будущая элита империи
обучается здесь, совместно, а последняя война между Великими Домами
закончилась двадцать лет назад. Даже я это знаю, хотя жила за
морем.
— Ох, как же с тобой тяжело, — Келвин заметил меня. — Роман, я
не могу с ней говорить, на каждый мой довод она приводит свой! Это
же невыносимо! Обычно люди со мной соглашаются!
— Ты просто всем надоел, — сказала Громова с присущей ей
прямотой. — И с тобой не хотят спорить, а то будешь говорить ещё
больше, поэтому просто кивают и даже не слушают. Наговоришься и
замолчишь. Но я не другие. Правда же, кот?
Она погладила полосатого кота. Он укоризненно посмотрел на неё,
но замурчал.
Я сел рядом на прохладные доски лавочки.
— О чём спор?
— О внутренней политике империи, — Громова улыбнулась. — Я нашла
достойного соперника, с кем можно поспорить, а то в нашем классе
это никто не хочет обсуждать. Но он что-то не хочет продолжать
разговор.
— С тобой я говорить больше не буду, женщина, — Келвин
засмеялся. — Роман, всё же я рад, что ты пришёл и спас меня от неё.
Теперь я могу заняться своими делами, а не спорить с ней. Мне ещё
рукава надо закрепить.