— И мы можем посмотреть, что они там засняли?
Ян открыл коробку, и я увидел свёрнутую широкую и чёрную
ленту.
— Да, но надо проектор. Там ещё целая коробка плёнок, смотри.
Всё высыпалось.
— А это потом, — сказал я. — Нам сейчас надо объяснять в
академии, что случилось.
* * *
Я уже зачастил в кабинет Ульдова. На этот раз сам хозяин был
здесь. Похоже, он снова увидел в этом покушении возможность вернуть
себе влияние.
Вряд ли это у него выйдет.
— Вы так уверены, что это был заговор? — спросил он и покачал
головой. — Заговор против наследника Калиенты? Это какой-то кошмар.
Прямо рядом с академией! Мы должны хранить всё втайне! Если пойдут
слухи, поднимется паника.
— Нужно усилить защиту, а особенно наследников, — сказал сидящий
рядом директор Кобаяши. — Мы же гарантируем безопасность студентов,
а уже есть один погибший и несколько раненых.
Даже не знаю, как реагировать на директора и канцлера. Они
совсем не в курсе ситуации, и не понимают, что с этим делать. По
правде, я больше ждал вечернего разговора с Радичем, он наверняка
что-нибудь выяснит к этому времени.
Но раз я считаюсь студентом, то должен отчитываться руководству
академии.
— Может, это всё-таки случайность? — спросил незнакомый мне
седой человек в синем мундире, который сидел здесь с самого начала
встречи. У него певучий акцент, как у многих жителей Мидлии и
Урбуса, имперской столицы.
— А вооружённый револьвером человек тоже случайность? — спросил
я.
— Меня интересует другое, — сказал он. — Вы заподозрили человека
и начали его преследовать на боевой машине?
— Это комиссар Де Сантис из Городского Дозора, — представил его
Ульдов. — Так как произошло преступление, то дело перешло в местные
органы правопорядка.
— Я не закончил, — прервал его комиссар. — С чего вы решили, что
люди в той машине вообще связаны с аварией на ригге? Может, это
была случайность, ригга сломалась сама? А вы просто напали на
посторонних людей, которые снимали природу? И случайно там попала
горящая ригга.
— Ригги случайно не горят, — влез директор Кобаяши.
— И стрелял они по мне тоже просто так? — спросил я. — И хотел
взять заложника.
Потеря времени, ещё уговаривать тупого дозорного. Если, конечно,
он говорит глупости не просто так, а имеет какой-то умысел.
— Я осмотрел двигательное помещение, — твёрдым голосом произнёс
Кобаяши. — Нарушена работа топливных насосов, из-за чего они
подавали больше отработанного топлива. Это диверсия, в военное
время за это расстреливали.