Хорошо, что самый серьезный дождевой
шторм пришелся на конец учебной недели. Куан успел загнать машину
на автостоянку возле дома, где мы сейчас живем, зашли в подъезд – и
тут грянуло. Мгновенно стало темно, потянуло даже не свежестью, а
надоевшей сыростью. Консьерж дядя Стефан – бывший
вояка-бронеходчик, невысокий и коренастый, с густыми жесткими
усами, крупный как отъевшийся за лето медведь – поприветствовал нас
и посетовал, что жильцы, не успевшие прийти со службы или с
прогулки, промокнут и натащат на чистую сверкающую светло-бежевую
плитку грязь и воду.
В выходные я планировал отсыпаться,
так как погода не позволяла бегать в парке, который, как оказалось,
находился неподалеку – не более километра – от «муравейника». Зачем
месить грязь и марать обувь и мокнуть под мерзкой водяной пылью?
Так я думал. Но… человек предполагает, а Куан действует так, как
желает сам. Он дал мне поспать на час больше, а потом без стеснения
поднял на ноги, заставил заниматься силовой подготовкой в
гимнастическом зале, оборудованном нами в одной из свободных комнат
новенькой четырехкомнатной квартиры, купленной отцом перед отъездом
в Ленск. Отличный подарок сделал князь Мамонов своему сыну, хитро
переложив на его плечи бремя содержания, как я узнал позже…
В воскресенье от Куана тоже не было
покоя. Снова ранняя побудка, завтрак в виде свежих оладушек с
черничным вареньем и деревенским творогом со сметаной – и вперед,
на тренировку в «палестру», как я в шутку обозвал комнату, где
стояли разнообразные тренажеры: для бега и ходьбы, для силовых
упражнений, груша для битья, даже настоящая макивара. Где ее
раздобыл наставник – оставалось лишь догадываться.
Я чувствовал, что за меня взялись
всерьез и надолго. У меня даже мысль появилась, а не сговорился ли
отец с Мстиславскими загонять меня до полусмерти под видом
тренировок? А если нет – тогда для чего такая интенсивная
физическая подготовка?
- И чем сегодня займемся? – с легким
содроганием окидывая взглядом стройный ряд тренажеров,
притулившихся у дальней стены как войско неприятеля, спросил я у
Куана, носившего вполне русское имя Коля.
- Медитацией, - непререкаемым тоном
произнес шаман-оборотень и кивнул на коврик, расстеленный посреди
комнаты. – Садись и начинай работать.
Я вздохнул, понимая, что наставник
заставит меня выложиться на все сто процентов, и пока спортивная
майка не промокнет от пота, не выпустит из комнаты. Сев на жесткий
бамбуковый коврик в позе Будды, сложил ладони лодочкой и постарался
расслабиться, выкинув из головы все ненужные мысли и посторонние
звуки, исходившие от Куана, расхаживавшего передо мной.