А я могу колдовать? Появились у меня особые способности? Ну хоть что-нибудь!
В книгах для проявления магии всегда надо или расслабиться, или сосредоточиться, или… не знаю. А так хотелось сделать что-нибудь волшебное. Хоть искорку на пальцах. Но искорка не получалась.
Может, надо сделать пас? Дрожа от волнения, молясь, чтобы получилось, я махнула рукой. Тени дёрнулись, будто угол освещения на мгновение сильно сместился, и вернулись в прежнее положение. Я уставилась на них: показалось? Нет? Что это значило?
От изумления у меня глаза лезли на лоб, я уставилась на пожилого мужчину:
– Я колдовала?
Он оттолкнулся от стола. Судорожно выскочил из покачнувшегося кресла и зажался в угол комнаты. Кадык в прорези воротника-стойки дёрнулся.
– Мявася-мявася, – по стеночке пробираясь к двери, бормотал мужчина.
Лицо у него стало пепельно-бледным, и в глазах – ужас.
Его так испугало моё влияние на тени? Или мой браслет – страшный артефакт? Я снова посмотрела на него. Красивый. И к руке приятный.
Хозяин кабинета юркнул за дверь и захлопнул её. Щёлкнул замок.
Я вздрогнула.
Судя по страху передо мной, домогательств можно не опасаться, но вот остального… А вдруг на мне тёмный артефакт, за ношение которого полагается наказание? Стало не по себе. Но браслет, хоть в узоре и мелькали мрачноватые фигурки, не казался зловещим.
Минут пять я сидела, с тошнотворным ужасом ожидая появления стражей порядка. Но никто не приходил, и волнение отпускало.
В кабинете имелась ещё одна дверь и, что важнее, – окна. Я могла посмотреть на то, что ждёт меня снаружи!
Попробовала встать, боль врезалась в колено. Оно распухло. Отдышавшись, не с первого раза я поднялась. Стараясь меньше наступать на пульсирующую ногу, поковыляла к обрамлённому портьерами окну.
Безумно хотелось узнать, что там, но радостное предвкушение очередного чуда сгорало в пламени охватившей колено боли. Когда схватилась за подоконник, холодный пот с меня струился градом.
А потом я увидела внизу кареты и ящеров, женщин в пышных платьях, и дыхание перехватило уже от восторга. Конечно, жаль, что в задымлённом небе не летали драконы и грифоны, а прохожие не делали ничего волшебного, и упряжь выглядела обыденно, но тут ездили на ящерах.
На ящерах!
И женщины ходили в одежде девятнадцатого века. Ужасно стыдно стало за свой брючный костюм.