Когда кулачок сжался и счет дошел до
«в Грисби даже наместника нет!», я демонстративно
прокашлялся:
— А я по-твоему кто?
— Кто? — тупо моргнул мужик, нехотя
отвлекаясь от своей ухоженной руки и буквально источая сарказм. —
Неужто стюард?
Ухватив кулачок, я начал играючи
разжимать его пальцы:
— Меня Грисби посвящал? — под
болезненное «ай» распрямился указательный палец. — Надел в городе
пожалован им же? — к указательному присоединился средний. — Рорик,
опять же, верительную грамоту жаловал?
Не мне, конечно, а деду, но
безымянному пальцу все равно.
Когда счет дошел до ее светлости,
герцогини Молочного холма и пожалованного меча на поясе оруженосца,
несчастный коротышка едва ли не визжал, усиленно теребя перо на
шляпе. Но караванщики и не думали вмешиваться. Вместо затравленной
девчонки, их глаза изучали пару высоких стражников в кольчугах, что
с интересом наблюдали за происходящим, даже и не думая
вмешиваться.
К моей удаче, эти двое были теми из
немногих, кто не сдристнул из канализации, оставшись при этом в
живых. Если дойдет до поножовщины, то хоть какая-то подмога
будет.
— Сир к чему-то клонит?! — уже не
особо стараясь сохранять лицо, возопил барыга, не бросая тщетных
попыток вырвать руку и призвать караванщиков к действию.
— Типа того. Следи за руками — я чуть
сжал его ладонь, отвлекая от дурацкого пера на шляпе. — Если
пошлина не уплачена, то значит контрабанда. А знаешь, что делают с
контрабандистами? — старый, но очень острый нож перекочевал из-за
пояса в руку и замер над прижатыми к столу пальцами. — Ну, помимо
конфискации, конечно...
Облизнув и без того влажные губы,
барыга испуганно уставился на ржавое лезвие:
— Не смею сомневаться в словах столь
благородного сира, однако столь серьезные заявления требуют
доказательств!
— Дык ты же сам говорил, что столько
слышал обо мне! А раз так, то и про грамоты слышал. Или ты
набрехал? Рыцарю набрехал?! Поиметь вздумал?! На бабки
опустить?!
— Нет, нет, вовсе нет, я бы не
посмел!
— Вот и нехрен! Тем более, это всем
известно! Вон, люди не дадут соврать, верно ведь?!
Толпа позади взорвалась одобрительным
ревом, по сравнению с которым недавнее поддакивание караванщиков
показалось мышиным пердежом в пустом сарае.
Заметив что ощущение собственной
важности вот-вот разметает оруженосца по всей площади, я отпустил
холеную руку: