Ушла из поварского дома, а сама все о наглом оборотне думала. Откуда взялся такой? И почему никак не могу его из мыслей выгнать своих? Что за наваждение?
Легла на кровать с книжкой, в глаза и строчек-то не увидели. Перед внутренним взором встал он, высокий, широкоплечий, с ухмылкой наглой. Подошел ко мне, властно прижал к себе, поцелуем впился в губы. А потом рванул корсаж, заставив ахнуть, платье сорвал с меня, не церемонясь, на кровать повалил и тут же овладел мной. Насухо, больно, но в то же время так приятно!
Не то, что хлюпик, владелец замка неподалеку от нашего поселения, которого я на роль отца своей дочери избрала. Помню, как исслюнявил мое тело, словно собака кость, извел вконец! А когда решился от одежды меня освободить, едва не заснула уже. Потом было немного больно, но больше противно от того, как он елозил по мне, пыхтел противно.
Забеременела, к счастью, с одного раза, не зря все же чары плела. От мысли снова с ним ложиться тошнило тут же. А идиот, напротив, страстью воспылал пуще прежнего. И ведь не привораживала, даже и не думала о таком.
Пришлось заклинание на отворот творить. Помогло. Только запил он, по-черному, говорят. Кувшины с вином не успевают слуги приносить. Но то уж не моя беда. Помогать не стану – пусть это будет ему наказанием, что дочь от него такой бестолочью уродилась, да еще и шепелявой, стыд сплошной!
Я закрыла глаза и вернулась к мыслям о желтоглазом красавчике. Снова представила, как он на постель меня швыряет, в тело мое вторгается безжалостно и яростно. Дыхание перехватило, внизу живота озеро огненное разлилось.
Задрала платье, коснулась там, где все уже было мокрым. Так приятно! А он, нахальный мой, все вжимал меня в постель, рыча сквозь стоны, обжигая затуманенным взглядом волчьих глаз. До тех пор, пока наши тела, переполненные похотью, не изогнулись одновременно, отдавшись экстазу.
Тяжело дыша, открыла глаза и улыбнулась. Что это было? Я и оборотень? Чушь какая! Не бывать тому, никогда! Они всего лишь животные у нас на службе. Хорошо, что никто не узнает о моих постыдных фантазиях. Сраму не оберешься, коли такое вызнает кто. Вот уж врагини-то мои поперемывали бы косточки старшей дочке Маат!
Не дождутся! Я встала с постели, подтерлась куском полотна для ежемесячных женских недомоганий и брезгливо отшвырнула в корзину с грязным бельем. Она полна, кстати. Где моя Мия?