Это было как потребность сделать вдох, когда со дна озера несешься вверх, к размытому пятну света на поверхности, уже чувствуя сладкую боль, стискивающую грудь! Безумная потребность изгнала все мысли и толкнула в объятия парня – клянусь, даже ощутила толчок в спину!
Снаружи бушевал ливень, а я угодила прямиком в огонь. Пламя обняло меня - бережно, но страстно. Заставило пылать вместе с ним. Рубашка, которая еще хоть как-то пыталась спасти мою стыдливость, упала к нашим ногам, оставив меня совершенно беззащитной перед ним.
Но страху в душе места не нашлось, все заняло желание. Жгучая жажда, суть которой я даже не осознавала, пока Себастьян не прильнул к моим губам. Да, именно это! То самое! Едва распробованное совсем недавно, в первый поцелуй, а потом резко отнятое у меня.
Я застонала и прижалась к парню еще теснее. Теперь не отпущу, и не надейся! Но в этот раз Себастьян и не помышлял о побеге, упиваясь поцелуем с тем же наслаждением, что и я сама. Соприкосновения губ дарили такие ощущения, о каких и не помышляла никогда, даже тайком.
Переплетение нежности и страсти, как смесь сладкого с горчинкой, которая раскрывается на кончике языка и обжигает его перчинкой, заставляло желать еще и еще.
Я хотела взять все, что мой оборотень сможет предложить, а взамен готова была отдать всю себя, без остатка. Ибо мной уже завладело глубинное женское стремление принадлежать, раскрыться перед любимым, слиться с ним.
Слиться в вечной погоне за тем неуловимым, что погружает душу одного, переплетенную с душой другого, в бесконечный океан первозданного блаженства.
Окунает влюбленных в утерянный рай, столь прекрасный, что после возвращения в смертные тела, послужившие проводниками в совершенный мир, из глаз текут слезы – от разрывающей сердце чистоты того благословенного мига…
- Ведь обманул же, - прошептала я позже, когда мы лежали на моем платье, прильнув друг к другу, - все ты прекрасно понял.
- Обманул, - подтвердил мой Себастьян, бессовестно улыбаясь. – Не удержался, прости.
- Прощаю, - тоже улыбнулась и спрятала лицо у него на груди, потому что щеки запылали.
Хотя теперь-то уж поздно. Но ни о чем не жалею! То, что произошло, вовсе не было тягомотной мерзостью, как отзывалась об этом Лавия, кривясь всем лицом. Да у нее, наверное, даже задница морщилась в тот момент!