Увы, если у Сереги в прошлом был выбор — садиться или нет, у
меня выбора не было. Если я не вылезу через эту щель, вряд ли ее
для меня расширят.
Я с трудом дернулся, но почти не продвинулся. Тогда я оперся
руками о решетку и пихнул себя вперед.
А ведь я даже не знал, что пробуждение влечет за собой риски
попасть на миссию, если ты их избегаешь и отказываешься. И здесь
есть два варианта: или тот мужик, который отправил меня
социализироваться в этот мир, обиделся на недостаточное рвение, или
система отправила на миссию всех самых осторожных пробужденных, и
скоро в мире станет на несколько тысяч неподготовленных человек
меньше.
— Кха... — выдохнул я еще чуть-чуть воздуха, и таки протащил
через решетку свою грудь. Осталось протащить пузо и задницу.
Рядом что-то загремело.
Я уже слышал этот звук, и потому начал рывками продираться
сквозь решетку, обдирая кожу о металл. Лучше уж заполучить
неприятные царапины и синяки, чем встретить очередное чудовище в
столь пикантной позе.
Успел! Проскочил, и не обращая внимания на саднящую кожу,
ухватил поудобнее "утреннюю звезду".
Лязг становился ближе, но отличался от прошлого. Такое ощущение,
будто по коридору идут ожившие доспехи.
Я аккуратно двинулся вперед, и заглянув за угол, увидел новое
существо.
Монстр походил на крысу — огромную, не меньше метра в холке,
только шерсть крысы заменяли металлические чешуйки. На конце
длинного хвоста было металлическое же утолщение. Существо неспешно
брело в мою сторону — подозреваю, что с таким количеством металла
на теле не побегаешь.
Морда крысы была уродлива, желтые зубы торчали в стороны, но
кровь на серебристых лапах, мордочке и на хвосте говорила о том,
что монстр опасен, несмотря на всю неторопливость. Я даже не стал
пробовать его завалить: не вижу возможности и смысла. Будь у меня
тонкое копье, я бы попробовал поразить чудовище через глазницу, а
пытаться лупить металлического монстра по морде, рискуя сломать
оружие, не стану. Зачем, если я быстрым шагом уйду от него?
Но сперва — стоит увеличить разрыв, потому я побежал направо,
заглядывая в камеры. По большей части они были пусты, и решетка
была цела, но в двух камерах из семнадцати я увидел испачканную
кровью солому, и проломленную решетку. Ни тела пленника, ни его
"освободителя" внутри не было. Тело уволокли на опыты к химерологу,
судя по кровавому следу от камеры и куда-то дальше по коридору.