– А он козёл в квадрате, который думает членом
вместо головы. – фыркнула Машка, опередив меня с ответом.
Маша всегда относилась к Игорю крайне
скептически. А уж после развода и подавно. Она прекрасно помнила тот период
моей жизни, когда я эмоционально загибалась. Как тяжело мне было и сколько
слёзы я пролила.
– Мы с ним разошлись ещё до рождения Ники.
Сейчас, насколько я знаю, он пьёт по-чёрному и ведёт себя не совсем адекватно.
Поэтому отношения мы почти не поддерживаем. Возможно, на сегодняшний день, так
даже проще.
– А к дочке он как? Неужели так просто забил и
не вспоминает? – Аня не смогла скрыть удивление в голосе.
– Ну как, вспоминает обычно, когда
напьётся. А так почти не интересуется ей, хотя видеть её я не запрещаю. Он
как-то сказал, когда мы расходились, что со мной ему было хорошо, но с
появлением ребёнка понял, что семья – это не для него. Это слишком сильно
выбивает его из зоны комфорта и тем самым раздражает. Хотя когда мы планировали
ребёнка, он был полностью «за». Скорее даже инициатором. Ну а так, в нашей
семье много всего было, если честно, что разрушило брак полностью и
бесповоротно.
– Изменял, что ли? – чуть ли не шёпотом
спросила Аня.
– Ну, как оказалось, не без этого. Всё было
хорошо, но когда возникли первые трудности, он быстро слинял налево. –
удивительно, что сейчас мне даже не больно об этом говорить. Спокойно, ровно. А
ведь было время, когда душа разлеталась на тысячи частиц от острой и режущей
боли.
Зато Маша громко фыркает, и я
чувствую, что её в отличие от меня, распирает от эмоций.
– Конечно, в тот момент, когда тебе нужна
была поддержка и помощь, он быстренько нашёл кому присунуть. Пока ты могла
полностью разделять ваш привычный ранее образ жизни, всё было хорошо. А как
только ты загремела в больницу на сохранение, он сразу сдулся и пустился во все
тяжкие. Ему же скучно стало. Мудак. – собственно сдержаться Маша не смогла и
выпалила всё, что накипело. Иногда мне казалось, что она переживает за меня
сильнее, чем я сама за себя.
Да, беременность была сложной. Мне хоть и
нравилось моё состояние в положении, но далось оно мне нелегко. Сначала
загремела на сохранение, потом мне поставили высокий риск преэклампсии, в
завершение ко всему я перенесла пневмонию. Да и сами роды были непростыми и с
осложнениями. А потом, когда мне бы хотелось радоваться и наслаждаться
материнством, начались нервы и стресс, наличие которых мне обеспечивал отец
ребёнка. Я не говорю, что я одна такая, и меня непременно нужно пожалеть. Нет,
жалость последнее чувство, которое я бы хотела получать по отношению к себе. Но
поддержка, тогда ещё любимого мужчины, была необходима, но увы. Пришлось
выгребать самой.