Большая часть учителей мрачно
кивнули, остальные промолчали, но лишь из гордости. Закий кивнул и
подвёл итог:
— Поэтому, прости уж, старый друг, но
если мне кажется, что старшая принцесса Леве обладала властью
прислать этих двух к нам, то я скажу это, а не буду молчать из
опасения задеть тайны королевского рода.
— Неужто её благодарность за спасение
простирается так далеко?
— Жизнь за жизнь, — пожал плечами
Закий. — Обычное дело. Сначала я подумал, что это она подарила ему
жизнь после нарушения эдикта и смерти на суде, но теперь думаю, там
постаралась новая шахта Денудо. Все же помнят, что нам пришла
партия слёз и совсем не от его величества? А вот теперь — этих
двоих, которые разнесли башню, залили её кровью и бесследно
растворились, не оставив следов, разумней причислить к старшей
принцессе Леве. Но десятицу, мы, конечно, подождём. А вдруг?
***
Дистро, верно служащий Великому дому
Велоз и своему господину Крёзу с двенадцати лет, с того самого дня,
как отец привёл его в замок и вручил его заботам господина, толкнул
тяжёлую дверь.
Он не был идаром, поэтому годы,
долгие годы служения уже сказались на его теле и дверь, которую он
когда-то распахивал, даже не замечая, поддавалась сейчас с ощутимым
напряжением. Старость. Да, за долгие годы упорного труда он сумел
на втором посвящении получить третий дар Хранителей, крепость тела,
и только благодаря этому ещё не гнулся к земле в свои шестьдесят
семь лет.
Его сверстники, с которыми он
когда-то обносил яблони по деревне, уже давно мертвы. Простолюдины,
чей век недолог, а тяжёлый труд лишь делает его короче.
Он же проживёт ещё лет двадцать, а то
и тридцать. Награда за верность, ничуть не меньшая, чем золото или
право стоять за правым плечом господина.
Дверь, наконец, открылась полностью,
и дистро шагнул на открытую террасу, с которой господин любил
любоваться морем.
На господине тоже были заметны следы
возраста: над креслом возвышалась почти полностью седая голова.
Но когда господин повернулся, дистро
с удовольствием отметил, как хорошо тот выглядит. Да, былая воронья
синь волоса исчезла, но господин полон сил, а на лице не видно
морщин. Он был бы способен полноценно управлять Домом Велоз ещё те
же самые двадцать-тридцать лет, но уже семь лет, как передал титул
Диа сыну, став старейшиной, едва умер старый господин. Так как и
положено по порядку вещей для Великого дома, который чтит традиции,
заложенные ушедшими Предками.