Выходит, я стал сильно неполноценным,
раз в моей крови теперь очень много ихора мёртвого Предка.
Так каким же, Ребел их всех забери к
себе, способом я становлюсь всё сильней? Как это возможно?
Кажется мне, что возможно это только
одним способом — только если Ребел не погиб, а ранен и где-то лежит
при смерти уже тысячу лет.
Долговато, конечно, он помирает, за
такое время даже горы стачиваются, за тысячу лет от царапины можно
было истечь кровью до смерти раз сто или тысячу, но другого
объяснения я не вижу.
Поэтому, едва я справился с составом
и открыл глаза, жестом потребовал сообщить, есть ли кто вокруг.
Ариос едва ли не слово в слово
повторил свои прошлые слова:
— Чисто, господин. Обход прошёл, и
стражники вернулись на свой пост. Не повышайте голоса и никто,
включая Кровавого, вас не услышит.
Я пристально оглядел их всех,
остановил взгляд на Молаке и спросил:
— Ребел жив?
— Что? — Молак нахмурился,
переглянулся с остальными. — Почему вы так решили, господин?
— Ихор. Почему поглощая ихор мёртвого
Предка, я становлюсь сильней?
— Значит, вас не удивляет, что от
капель ихора Предков у вас тут по всему королевству появились шахты
слёз, а у Реольцев поля их тростника, но вот это удивляет?
Я развёл руками:
— Представь себе.
— Предки — это другой народ.
Непохожий на нас. Более сильный, более, — Молак покрутил рукой,
подбирая слова, — могучий. Они могут жить тысячи лет,
путешествовать от мира к миру, от звезды к звезде. Вся история
наших королевств для них не более чем короткое развлечение во время
отдыха от битв. В наших жилах крохи ихора появились лишь благодаря
им. В их жилах течёт только ихор и ничего более. Да, Предок пал, в
этом нет никаких сомнений, но даже ихор павшего Предка нечто
большее, чем просто бесполезная жижа. Прах Ребела же существует,
используется, вы же не удивляетесь, что он не теряет сил.
— Не так уж она и сильна, сила праха.
Яд, не из самых сильных. Труп тоже может источать яд, и никто этому
не удивляется.
Молак поморщился:
— Как мало в ваших словах уважения к
Предку Ребелу.
— Недостаток воспитания последнего из
Оскуридо. Вернее, полное отсутствие этого воспитания.
Молак вздохнул:
— Да, нам придётся много
навёрстывать, господин.
— И ради чего? Ребел мёртв,
королевство разрушено.
Молак согласился:
— Ребел мёртв, но его можно вернуть к
жизни.