- Кстати, а как ты с ней пересекся? – с интересом спросил я
обреченно глядя, как Влас вновь наполняет стаканы. Этот фрукт пить
умеет. И при этом практически не пьянеет.
- Я с ней? Хе! Это не я с ней, а она с нами пересеклась, Рос –
фыркнул Влас – Не поверишь! Ща расскажу, только сначала выпьем. За
встречу, Рос!
Глухо звякнули стаканы, я опрокинул в себя следующую дозу
ледяной водки.
- Ну так вот – продолжил Коготь, деловито забирая у меня стакан
– Года полтора назад сидим мы значит в одном ресторанчике. Хорошо
сидим. Стол полный, мужики свои – ты их всех знаешь кстати –
девчонок полный комплект, музыканты от души лабают
надрывную…
- Влас, ты мне еще интерьер туалета и декорации зала опиши! –
буркнул я.
- Во! Узнаю старого Роса. Не кипяши и слушай. Короче завертелась
там одна непонятка. Ксюху… ну ты ее не знаешь… В общем какой-то
хмырь прижал ее в углу и давай руки распускать. Она в крик. Мы
понятно дело подхватились, мужика из ресторана вытащили, и давай
его жизни учить. Ну, так, легонько, не калеча. На тычках и пинках
поперебрасывали его тушку друг-другу. Тот верещит, чуть ли не маму
с папой зовет… а потом Паша Лысый как всегда весь кайф
испортил.
- Лбом? – с ностальгией вздохнул я.
- Ну! Взял чела за лацканы да как долбанет ему! Чел с копыт,
Паша довольную лыбу натянул, что-то умное сказать хотел, да не
успел рот открыть, как по харе своей отхватил. Звонко так!
Бац!
- Мужик поднялся после Пашиного удара? – не поверил я.
- Куда там! Мужик на земле, слюни пускал и на звезды любовался.
Кира!
- А?
- Ага! Подлетела к Паше да как зарядила ему пощечину. У нас
челюсти отпали, я глаза тру – все поверить не могу. Ну сам прикинь
– десять здоровых обломов стоят ночью во дворе, кого-то месят, и
тут подлетает девчонка и с ходу Паше в торец бьет.
Представил?
- Нет – признался я – Как-то не получается.
- Во-во! Мы в ступоре, Паша весь в непонятках рожу свою
ушибленную трет, а девчонка перед ним в позу встала – не в такую
позу, не подумай чего эротичного – и давай ему мораль читать. Как в
сказке короче. Маленьких мол обижать нельзя, всем на одного нельзя,
ну и прочую хрень того же рода. А в дверях нарисовался еще один
хмырь, интеллигентный весь из себя такой, в очечках, волосенки на
пробор расчесаны, пиджачок с галстуком моднявым, туфли сверкают. И
этот самый хмырь к нам не подходит и от дверей так тихонько шепчет:
«Кирочка, Кирочка, зачем ты мол так, это не наше дело, не
вмешивайся». И тянет так противно, на одной ноте, что ажно с души
воротит. Так мы ее имя и узнали, блин, так и
познакомились.