- Я знаю – повторил я уже затертую за сегодня фразу – Он сам
считает тебя дочерью. И на Стехана не сердись. Если бы не он, ты
никогда бы не узнала, кто повинен в смерти твоего отца. Именно
Стехан поручил мне задание узнать имя убийцы. И щедро заплатил мне
за это из собственного кармана.
- Истинная правда – хрипло выдохнул торговец – Видят
боги!
- Я долго разговаривал с духом твоего названного отца – медленно
продолжил я – Старый Джогли хотел не смерти. Он хотел жизни. Жизни
для тебя, твоего мужа и вашего еще нерожденного ребенка. Он просил
обличить убийцу, чтобы защитить вас от нее. Чтобы она не успела
покуситься на вашу жизнь. И я свое обещание выполнил. Фелагея и ее
дочь больше неопасны. Они будут прилюдно наказаны и высланы на
далекий лесной хутор. В место, куда годами никто не заглядывает,
где тебя со всех сторон окружает густой лес наполненный опасным
зверьем. Где каждый день похож на предыдущий и следующий. Пойми –
иногда жизнь суровей смерти.
- Иногда жизнь суровей смерти – эхом повторила Алишана – Жизнь
суровей смерти… да… я знаю…
- Ах да! Он просил передать кое-что еще! – преувеличенно
радостным голосом воскликнул я – Наказал, чтобы вы не забывали
приходить к его могилке. И чтобы внука ему показали обязательно.
Еще сказал, что под крыльцом в вашем доме схоронены небольшие
деньги на черный день. Мол достаньте их обязательно и тратьте по
своему усмотрению. Говорил, что хозяйка ты хорошая и что твои
острые заморские кушанья он до сих пор вспоминает. И что не
обижается и даже скучает по тем временам, когда ты гоняла его
полотенцем по двору. И что он никогда вас не забудет и не оставит.
Вот… такие вот дела…
С каждым моим словом лицо Алишаны менялось. Застывшее лицо
убийцы с каждой секундой становилось все мягче, превращаясь в
красивое личико обычной девушки. Из-под задрожавших век побежали
ручейки слез и Алишана в голос всхлипнула, кулачками вытирая мокрые
щеки. К моему облегчению нож бесследно исчез. А со стороны забора
раздался еще один всхлип. Взглянув туда, я с оторопью понял, что
черствый торговец Стехан тоже плачет.
- Стехан?!
- Ох – вздохнул лавочник – Ты так говорил… так говорил… старого
Джогли как вживую увидал. Ажно сердце сдавило.
- Ясно – подытожил я, задумчиво почесал в затылке и, вновь
повернувшись к девушке, добавил – Забудь о мести. Все уже
свершилось. Живи ради себя, мужа и будущих детей. Это последний
наказ твоего отца! А я… а я пойду, пожалуй.