- Ми! Ми-Ми! Миии! – колобок выпростал ладошки и оскалил зубки,
показывая насколько страшная была ведьма, укравшая княжну.
- Да ты што??? – всплеснула руками баба. – Говоришь, клеймо?
Лилия? Прямо на лбу, хоть и под платком? А у нашей внучки – лилия
на щиколотке! Сделала «Татушку прикоооольную» … Тьфу, дура! – Баба
сплюнула на земляной пол. – Бабочку нужно было колоть. И непременно
на ягодицах! Как в мое время делали… Хочешь, покажу?
- Ми- ми! – колобок аж отпрыгнул, замахав ладошками. И в этот
момент, острый нож возился в стол. Аккурат в то место, где он
только что был.
- Нет, ну фто ты будеф делать…- пробормотал дед. – Какой
фустрый…
Следующие несколько минут Четвертый запомнил плохо. Он катался
по землянке три на четыре метра, орал и не давался. За ним бегала
пожилая парочка седых, внезапно взбесившихся маньяков. Стукнулся
пару раз в дверь, но та не поддавалась. Наконец решился.
- Амимимиииииииииииииииииинь!!!
Старики рухнули, тряся головами, а он, с разбегу (или с
раскату?), прыгнул. Выбил лбом бычий пузырь окна и покатился по
тропинке.
А в голове билась только одна мысль: «Ну они ваще ми-ми-ми…
Таких ми-ми-ми на воле держать нельзя! Ми-ми им в… в…» Колобок был
маленький и потому матерно думать не умел. И мысль осталась
незавершенной.
31. Тайна Разложеня.
Читатель, должно быть, задается вопросом, почему, собственно, в
предыдущей главе мы не оказали должного внимания главному герою
повествования? Мы покинули многоуважаемого барона, в тот момент,
когда могучая его пята попрала трухлявый порог поганой избушки, да
там и оставили. А после… После, он был замечен уже в лесу, спешащий
на выручку тем, кто по идее, шел выручать его самого.
Тому есть причина, и даже не одна.
Вернемся немного назад, отмотаем время, нам с вами это
позволено, ведь мир во всем своем многообразии, лишь глина в руках
Творца. А мы, с вами, созданы по Образу и Подобию Его. Впрочем… Кое
кто и от обезьяны произошел, я и таких знаю.
Полбу осмотрелся. Избушка была пуста. Ухожена, без паутины, крыс
и многолетних наслоений грязи. Только вот закопченная жирная посуда
на столе диссонировала с обстановкой. Если бы не знакомая вязанка
хвороста, сваленная у порога, Константин усомнился бы, что спасать
похищенных нужно именно отсюда. В печи жарко бушевал огонь, угольки
выпрыгивали наружу и умирали в предусмотрительно подставленном
корыте с водой.